Табель первокурсницы (СИ)

Единственным, кто приехал на мобиле, оказался Рин Филберт, астроном и географ, живущий отшельником почти у самого перевала. Поговаривали, что он все-таки аристократ, возможно, младший сын какого-нибудь сквайра. Но сам ученый отказывался говорить на эту тему, старательно игнорируя вопросы кумушек и даже моей матушки, что требовало от него немалой смелости.

— Пора Ивидель, — раздался голос отца, и я отвернулась от окна.

Граф Астер стоял в дверях, невысокий и массивный. Многие недоумевали, когда видели его рядом со статной женой.

— Нас ждут, — он протянул широкую ладонь и сжал мои пальцы.

Весь день в голове вертелась мысль о том, как просто прямо сейчас спуститься вниз, заявить, что еду в Сиоли за новыми туфельками или особо нужным мне горшком с ручной росписью. А там есть станция дирижаблей и сиреневый скорый отходит каждый день в четыре часа.

Это разобьет сердце матушке, разозлит брата и заставит отца посмотреть на меня совсем другим взглядом, холодным и жестким, как на предательницу, как на чужую. Готова я к этому? Не знаю, на самом деле, не знаю.

— Ты дрожишь, — констатировал Максаим Астер, когда мы спускались по лестнице.

— Отец, я не хочу выходить замуж. Я хочу закончить обучение, — неожиданно даже для себя ответила я, весь день молчала, а вот сейчас… словно прорвало, — Прости, — тут же покаянно добавила я. Вряд ли это те слова, что ожидает услышать от дочери отец, да еще накануне помолвки.

Папенька прищурился, в карих, точно такие же, как и у меня глазах, цвета темного ржаного виски, что хранится в погребах, мелькнуло что-то… нет не разочарование, а скорее досада.

Не в силах больше выдерживать его взгляд, я подняла глаза выше, на короткие белые волосы. Странно белые, уже обязанные цветом скорее седине, нежели генам предков. Белоголовые Астеры, змеиный род.

— И ты его закончишь. До замужества, — неожиданно пообещал он, останавливаясь напротив резных дверей зала для приемов, — Я включил этот пункт в брачный контракт.

— Мы составляем брачный контракт? — поразилась я.

И было с чего. По законам Аэры неважно северным или южным жена всегда принадлежала мужу. Целиком и полностью, душой и телом, вместе со своими платьями, шляпками, драгоценностями и приданым. Нет, конечно, нас не приравнивали к вещам. Почти не приравнивали, но… Брачный контракт составляли очень редко, и почти всегда это вызывало скандалы и толки в обществе, потому что он был нужен только для одного. Для защиты невесты. Для защиты ее интересов и состояния. В нем могло оговариваться все что угодно, вплоть до количества детей и ежегодной ренты. Надо ли говорить, что с женихом, согласившимся на такие унизительные условия должно быть что-то не так. И сильно не так.

— Да, — кратко ответил папенька и, видя, что я уже готова засыпать его вопросами, скупо улыбнулся и добавил, — Все устроится наилучшим образом, Иви, даю слово.

Я шумно выдохнула. Странно, но стало на самую чуточку, но легче. Слова матушки лишь растревожили, а вот это скупое «даю слово» вернуло толику самообладания. Граф Астер всегда держит слово, чего бы ему это ни стоило.

Отец кивнул старому Муру, которого привез с собой из Илистой Норы, и тот, распахнув резные сворки, торжественно объявил:

— Граф Максаим Оро Кльер Астер, — голос дворецкого был скрипучим, как несмазанная телега, но папенька наотрез отказывался расстаться со старым слугой, наверняка так же, как отец Серой отказывался расстаться со своим гвардейцем. Мур как-то сказал, что если граф даст разрешение, он будет рад лечь в землю рядом со своим господином, — С дочерью.

Разговоры стали стихать, то один, то другой гость или гостья поворачивались ко входу в зал. Десятки взглядов остановились на мне, ощупывая, обшаривая каждый сантиметр тела.

Нет, не подурнела от учения. Нет, не растолстела, на магических хлебах, и светлое платье только подчеркивало тонкую талию, не зря же горничные затягивали корсет.

Манон кашлянула и отвернулась, зато младшая дочка бургомистра Косетт одобряюще улыбнулась, обнажив чуть кривоватые зубы. Леонард Гиве перестал пялиться на стол, и его пивной живот колыхнулся.

Взгляд перебегал с одного знакомого лица на другое. Кто мой жених? И что с ним не так? Вот тот старик с желчным лицом скряги? Или может, увечный солдат в углу, что неловко выставил не сгибающуюся ногу и пытается дотянуться до бокала?

Нет, иначе бы Лиди не назвала его красавчиком. Хотя она и нескладного Гийона считает симпатичным. Все равно нет, иначе бы горничные не закатывали глаза и не шушукались по углам. Да и маменька бы предупредила.

Кто же?

Я поймала на себе взгляд мистера Филберта, его черные глаза, не отрываясь, следовали за мной по залу. Одно время он учил нас и Илбертом географии, а потом…Я не знаю, почему папенька принял решение отказаться от его услуг. Тогда нам с братом это казалось совсем неважным, мы предпочитали просто радоваться освободившимся часам.