Табель первокурсницы

Реальность превзошла все ожидания. Не знала, что тишина может причинять боль. Острая, пронзительная, от которой в ушах что-то выворачивается наизнанку. Кто-то упал, кто-то беззвучно кричал, как малыш на руках у румяной матери, идущей к каретному двору. Он покраснел и орал, открыв рот, но никто не слышал. Что-то невидимое и острое продолжало ввинчиваться в уши.

Рыцарь дернул головой, отмахиваясь от боли. Посвященный, которому не страшна магия… Вот только я воздействовала не на него, а воцарившаяся тишина заставила его промедлить. Лишь миг. Но мне этого хватило. Нам хватило.

Рука гвардейца опустилась, жалящая магия сорвалась в полет и… минуя серого, впилась в упавшего железнорукого. Седовласый маг тоже знал цену посвящению в рыцари. Белобрысый выгнулся дугой, открыл и закрыл рот, словно рыбка у Гэли в аквариуме.

Магистр Йен покачнулся – сфера лопнула прямо напротив него. Пустота притягивала, высасывала все звуки из окружающего пространства. Больше я ни на кого не смотрела. Крис был так далеко и так близко. Полшага, одно движение, два вдоха и три удара сердца. Все удары сердца на свете. Я почти упала на Оуэна, непослушными руками перехватила инъектор и воткнула острие в спину, с отчаянием наблюдая, как зеленоватая жидкость вытекает из трубки, как последние капли собираются на прозрачных стенках и исчезают в полой игле.

Громко хлопнуло. «Зерно пустоты» небесконечно, и даже его можно заполнить.

Младенец закричал, кто-то поминал демонов и всю их родню до пятого колена, кто-то винил во всем Разлом, кто-то князя, а кто-то серых, что, собственно, было недалеко от истины. Звуки чересчур громкие и такие разные…

– Хватит, Астер, – инструментариум вырвали у меня из рук. – Хватит фокусов. – Магистр Йен тряхнул головой, из правого уха текла кровь. – Встать.

Виттерн был зол и не скрывал этого. Слишком резкими стали его движения, когда он рывком поставил меня на ноги, слишком дергаными.

Бывший пьяный рыцарь прижимал к земле железнорукого, по телу пленника одна за другой пробегали судороги, с губ стекала слюна, хотя он оставался в сознании. Я могла лишь догадываться, как ему больно.

Хромой рыцарь стоял чуть поодаль и водил арбалетом из стороны в сторону, так и не решаясь выстрелить в убегающего гвардейца. Что это? Проснувшееся человеколюбие? Или приказ взять живым?

– Нет! – закричала подбежавшая серая и, схватив арбалет, дернула на себя. – Он нужен нам живым.

Значит, последнее. Площадь наверняка оцеплена.

Седовласый нырнул за спины двух зевак и скрылся где-то на Лунной улице, которую закрывала от нас вышка для дирижаблей. Странно, но никто из людей на площади, даже те, которые указывали на нас пальцами, не повернулись в его сторону.

Не только я сумела воспользоваться секундами отвлекающего маневра. Гвардеец вообще был единственным, кто сохранил спокойствие на протяжении всего действа. Он не ругался, не психовал, как мертвый толстяк, не угрожал. Он вел себя словно… словно…

Я старательно отогнала пришедшую в голову мысль. Так и до сумасшествия недолго.

– Давай-давай, поднимайся. – Рыцарь в мокром пальто, тот, что изображал пьяного обывателя, поднимал белобрысого. Пленник уже пришел в себя после атаки, во всяком случае, взгляд стал осмысленным. – И без шуток, – приказал серый, когда из железной культи выскочило лезвие.

Хромой с арбалетом продолжал что-то втолковывать жрице, но прицелиться в людей больше не пытался. Еще два рыцаря с серыми бляхами выскочили из-за полуразрушенной чаши купальни и поспешили к нам. Ребенок на руках у щекастой матери наконец-то замолчал. Крис не шевелился.

– Доставить арестованного в северную башню Академикума, – приказал магистр Йен. – И эту тоже. – Он толкнул меня к двум подошедшим рыцарям и скомандовал: – Запереть.

– Но… – понятия не имею, что я хотела ему сказать, да и нужно ли было, это «но» вырвалось помимо воли.

– Никаких «но», Астер, вы почти приравнены к заговорщикам. Почти… – весомо добавил учитель.

– Это смешно! – сказала я, чувствуя, как один из рыцарей, крепко схватив меня за руку, потянул назад. И с трудом удержала огонь внутри. Во-первых, бесполезно, а во-вторых…

– Девочка встала не на ту сторону, – отрывисто засмеялся железнорукий, вот только его смех больше напоминал сухой лай старого брехливого кобеля с конюшни. – Когда-нибудь ты поймешь. Надеюсь. И если такой день наступит, найди меня. – Он посмотрел в мою сторону. – Меня зовут Альберт, найди и…

– Найдет-найдет, – пообещала ему жрица. – В петле она тебя найдет, – и кивнула серым: – Уводите.

Меня потянули в сторону купальни, я обернулась на все еще неподвижного Криса. Девы, вы не можете быть столь жестоки! Только не сегодня!

Я едва не упала, споткнувшись, рыцарь промолчал, лишь ладонь на предплечье сжалась крепче. Линок сидел в грязном снегу, сжимая руками голову, а вот Оуэн…