Табель первокурсницы

Я повернула голову, и все перестало иметь значение. И бегущие вниз по улице люди, и гвардеец, которому Жоэл заламывал руку, и пробирающий без куртки холод. Все, кроме горячих пальцев Криса и направленного прямо в лицо дула.

Второй метатель толстяка – второй заряд.

Две секунды, и нас с Оуэном обсыплет «сухим огнем». Кристаллы воспламенят все, чего коснутся, все – и камень, и железо, и плоть. Я вспомнила катающегося по земле сквайра и его крики. В голове билась одна мысль – только не это.

Руки Криса сжались, я почувствовала рывок, и в следующий момент уже покатилась по земле, загребая грязный снег, вскрикнула, подняла голову, ища глазами парня с метателем и стоящего почти напротив него рыцаря.

Толстый палец коснулся курка.

Девы, только не он! Я не хотела… не могла видеть его смерть. И не могла не смотреть.

Кольчуга, длинный, подбитый мехом плащ, черные высокие сапоги, шпага у пояса, нож, метатель в кожаном креплении на бедре, овальная бляха патрульного у горла, короткие темно-русые волосы, на которые с бездонного серого неба падали снежинки. Крис успел отбросить меня, но не успел уйти с линии прицела сам, остался стоять вполоборота к переулку.

Все, что у него было, – это две секунды. Два удара сердца.

Боек ударил по капсюлю…

«Сухой огонь», так похожий на песок, легкий и подвижный. Даже если я выпущу навстречу «веер изменений», каждую крупинку перехватить не получится.

Энергия выстрела меняет магическое стекло, превращая его в хрупкую яичную скорлупу, тогда как сферой можно жонглировать. Ломкий, словно снежинка, шарик рассыплется, едва соприкоснувшись с препятствием. Или это не так? Так, но… Энергия – это ведь тоже препятствие, вернее, из нее можно создать препятствие.

Теплое дыхание сорвалось с губ облачком пара.

Бесшумная сфера отправилась в свой последний полет…

Я даже не стала поднимать руку, так и осталась стоять на четвереньках, в неудобной позе – на привычные жесты не было времени. Не было мыслей о неудаче. Был миг и «зерна изменений», которые я бросила не целясь.

Если нельзя воздействовать на оружие, нельзя воздействовать на заряд, нельзя – на держащую его руку, то что остается? Остается цель и мир вокруг. Воздух, который движется, стоит нам только вдохнуть или выдохнуть. Ничего не возникает из ничего, и это движение можно изменить, почерпнуть силу и…

Крис инстинктивно пригнулся, поднимая руку в неосознанном жесте защиты.

Волосы качнулись от ледяного дуновения. Ветер тоже нельзя поймать в сети. Я вложила в его усиление все – страх, неуверенность, обиду, все, до чего смогла дотянуться, все, что могла найти.

А нашла я много. Порыв ветра едва не опрокинул Жоэла и гвардейца, взметнул плащ Криса и… заставил легкую магическую сферу лопнуть, не долетев до цели. Воздух – это тоже прикосновение, это препятствие, сиюминутное и непостоянное.

Крупинки «сухого огня» освободились и последовали за ветром. Словно я сдула песок с ладошки.

Протестующе закричал рыжий. А потом все звуки заглушил визг. «Сухой огонь», что я отбросила ветром назад, вернулся к отправителю, осел на куртке толстого, на его лице, руках и даже черных носках. Толстяк вспыхнул мгновенно, как пропитанный керосином фитиль.

Метатели упали на снег. Пылающая фигура завертелась на месте, беспорядочно махая руками, рассыпая вокруг сверкающие искры. В голове гудело, и сквозь этот оглушающий звук пробивался непрекращающийся вибрирующий визг толстяка. А еще ругательства Жоэла. Я качнулась и с трудом поднялась, не отрывая взгляда от пылающей фигуры.

– Девы милосердные, – прокричал кто-то из прохожих за спиной. – Вызывайте целителей! Да помогите же ему…

Толстяк налетел на стену, ударился об нее, едва не упал, отступил на два шага и ударился снова.

– Астер, – рявкнули над ухом, и я вздрогнула. – Астер, – повторил Оуэн, схватил меня за подбородок и заставил посмотреть в синие глаза. Раньше никто не позволял себе со мной таких вольностей, таких наглых жестов, таких… интимных… – Туши огонь! Немедленно!

– Что? – заморгала я.

Дородная дама в светлом пальто, стоявшая в десяти локтях ниже по улице, прижала руку ко рту.

– Прекрати это, – приказал он. – Сумела начать, сумей и закончить.

Я снова перевела взгляд на мечущегося толстяка, его визг стал выше и утратил всякое сходство с человеческим голосом.

– Ведь он… – растерянно пробормотала я.

Факел из человека снова ударился о стену, на этот раз толстяк упал навзничь. Огонь продолжал гореть, он будет гореть, пока есть чему, пока… Жоэл подхватил у ближайшей задней двери ведро с помоями и вылил на мужчину. Пламя с шипением погасло. А вот если кристаллы «сухого огня» обработать не «солью земли», а «водным светом», это не помогло бы. Бывает пламя, которое горит и под водой.

Толстяк издал тонкий звук, похожий на кваканье, и затих. Пахло горелой шерстью и шкварками.

– Какого… – Крис сцепил зубы и отпустил мое лицо. – Какого демона ты творишь, Астер?

– Хоть предупреждайте, графиня, – скривился рыжий. – Из-за ваших выкрутасов самозваного графа упустил.

Я огляделась – седовласого гвардейца нигде не было.