Таблетка от инфаркта. Часть 1. Избавление от страхов методом «Дойти до дна»

Валентина: Что дальше происходит? Сколько времени так все продлится?

Элла: Я не знаю, что дальше делать. Я в полной растерянности. Надо куда-то бежать, но куда – не понятно. Наверное, нужно бежать в Ереван. Там у мужа живут друзья, они могут приютить нас с детьми.

Валентина: Представь, что так все и происходит. Что именно ты делаешь? Как пытаешься добраться до Еревана?

Элла: Мы туда улетели. А может быть, и нет. Вдруг аэропорт взорвали, и нам не удалось.

Валентина: А в худшем случае улетели? Или остались в Сочи? Какой из этих вариантов тебе кажется страшнее?

Элла: В самом худшем случае мы подъезжали к аэропорту, и на наших глазах его взорвали. Я стою, держу ребятишек за руки и сумку с вещами и плачу.

Элла начала плакать. Непроизвольно у меня тоже покатились слезы.

Валентина: Хорошо. Давай остановимся на несколько секунд в этом кадре. Дыши. Не забывай дышать. Ты сейчас замерла и почти не двигаешься, сидя у меня в кресле.

Элла вытерла слезы салфеткой.

Валентина: Что дальше ты будешь делать? В аэропорт вы поехали втроем или с родителями мужа? Куда дальше двинешься?

Элла: Нет, родственники мужа остались жить в Сочи, отказались уезжать. Они пожилые люди и сказали, что умирать будут в городе, где прожили всю свою жизнь. Они отказываются покидать свой дом. Наверное, я буду пытаться перебраться через границу Абхазии, чтобы уже оттуда куда-то бежать.

Валентина: Хорошо. Удается ли это вам сделать? Есть ли новости от мужа? Жив ли он?

Элла: От мужа нет новостей, но я чувствую, что сейчас жив. На границе безумная очередь. Люди стоят по несколько дней. Еды нет. Мы спим ночью на земле. Мне очень страшно, и я до конца не могу поверить, что все это происходит со мной. Это какой-то ужасный фильм, который превратился в реальность.

Валентина: Представь, что прошел месяц. Где вы сейчас? Что происходит?

Элла: Мы уже в Ереване, живем в квартире друзей мужа.

Валентина: Как друзья относятся к тому, что вы у них живете? Есть ли новости из Сочи? Закончилась ли война?

Элла: Ну, если в худшем случае, то не закончилась, а, скорее все, раскручивается в еще больший хаос. Хозяева квартиры не очень довольны, конечно, что мы у них живем, но куда деваться, терпят нас.

Валентина: Хорошо. Представь, что прошло еще полгода. Какие изменения? Чем ты занимаешься? Работаешь ли, где именно? Дети пошли в садик, в школу?

Элла: Да, нам дали жилье для беженцев. Я пошла работать посудомойкой, мыть пол. В общем, меня берут только на самые низкооплачиваемые грязные работы. Старшая дочь пошла в школу. Младший сын – в детский сад.

Я записываю все ключевые фразы, которые мне говорит клиентка.

Валентина: Есть ли новости от мужа? Приехал ли он к вам?

Элла: Нет новостей. Но я чувствую, что он уже не живой.

Валентина: То есть без вести пропавший?

Элла: Ну, наверное.

Валентина: Как дальше разворачиваются события? Возвращаешься ли ты в свой родной город? Меняется ли что в твоей жизни дальше?

Элла: Нет, мы остаемся жить в Ереване навсегда. Я так напугана этими ужасами бомбежки, что решаю никогда больше не возвращаться в Сочи. Ничего не меняется. Так все и останется.

Валентина: На какой период времени?

Элла: Не знаю. Навсегда.

Валентина: Навсегда – это на сколько? Представь, что прошло 5 лет. Тебе уже 42 года. Старшей дочери посчитай сколько? 15 лет. Представь, она уже подросток. Сыну посчитай, сколько лет? 8 лет исполнится. Что-то меняется в твоей жизни? Ты по-прежнему моешь полы и посуду? Хватает ли вам денег на еду? Ты по-прежнему одна? Появляются ли у тебя мужчины?

Элла: Нет конечно, я ни с кем не встречаюсь. Я все так же выполняю только самую грязную работу. Еды хватает, но живем мы очень бедненько. Ничего не меняется. Так будет до конца жизни. Я жду, пока дочь выйдет замуж и начнет мне финансово помогать.

Валентина: Хорошо. Это самый худший вариант? Или там дальше будет что-то еще хуже?

Элла: Да куда уж хуже? Это все.

Валентина: Хорошо, значит, ты достигла дна твоего погреба страха войны. Теперь важно тут посидеть и адаптироваться.

Сейчас представь: тебе 42 года, ты прожила вот такую печальную жизнь – бомбежки, потеря мужа, бегство в другую страну. Вот прямо прочувствуй, это все с тобой уже случилось.

И сейчас вот на том стуле, в двух метрах напротив тебя сидит другая Элла, которой еще 36 лет.

У нее всего этого еще не было. Она только увидела новости по телевизору, и у нее уже восьмой день подряд трясутся руки.

Посмотри на нее. Какие у тебя чувства, глядя на нее?

Элла: Мне тебя жаль. Ты такая напуганная. И еще я тебе завидую, завидую, что у тебя есть еще муж, ты живешь в своем красивом доме и тебе нет необходимости работать, мыть полы, посуду. Твои родственники рядом с тобой.

Валентина: Хорошо. Что бы тебе хотелось ей сказать? Хочешь ли ты ей что-либо посоветовать? Если бы ты знала, что жизнь сложится именно таким путем, стала бы ты поступать где-то когда-то иначе? Можешь ли ты где-то подстелить себе соломку?

Элла: Не знаю. Это сложно. Что она может изменить, когда война управляет судьбами миллионов людей, вряд ли.