Таблетка от старости

Со следующего дня по рабочему графику у Шуры начинались выходные, а так как они, что было редкостью, совпадали с выходными днями всей страны субботой и воскресеньем, Шура была приглашена на дачу к маме и Пьетрофичу. В программе мероприятия значились шашлыки, вино, бадминтон, картишки и прочие дачные увеселения. Вот уже две недели подряд погода стояла жаркая, так что можно будет позагорать и поплавать в бассейне. В бассейне у Эльвиры Викентьевны можно было плавать смело, туда ни один микроб не прорвется. Шура, конечно, представляла, что скажет мать, увидев ее новую стрижку. Густые волосы всегда были одним из достоинств Эльвиры Викентьевны, доставшихся Шуре по наследству. А Эльвира Викентьевна к своим достоинствам в Шуре относилась очень и очень трепетно. Она искала в дочери собственные черты, а найдя, настаивала на том, чтобы Шура их всячески подчеркивала. Матери всегда казалось, что если Шура не будет краситься, стричься и одеваться, как она, то обязательно все испортит. Предыдущая Шурина прическа, та самая для танца с Джоном Траволтой, была Эльвирой Викентьевной очень ядовито осмеяна. А тут Шура явится практически без волос с ежиком на голове… Ну, лучше уж явиться и получить по полной программе, чем прятаться от Эльвиры Викентьевны и получать еще и за это. Опять же Федору по такой жаре нечего в четырех стенах сидеть. Коту нужно немного поразвлечься, да побегать на воле.

С утра Шура достала с антресолей переноску для Федора, и он радостно туда запрыгнул. Федор любил ездить с Шурой в автомобиле и бывать на даче. Даже, несмотря на Сюсеньку-Эсмеральду. Обычно на даче у Пьетрофича он занимался тем, что носился по всему участку, выскакивая внезапно из кустов на проходящих мимо мирных дачников. Эльвира Викентьевна и Шура обычно при выскакивании Фёдора верещали, а Пьетрофич матерился и грозил утопить Фёдора в бассейне. Бассейна Фёдор побаивался, предпочитая наблюдать за ним издалека. Зато Сюсенька могла спокойно восседать у бассейна под зонтом, не боясь получить от Фёдора по морде.

Шура повертелась в коридоре перед большим зеркалом, теперь зеркала у нее в квартире были повсюду, и осталась собой очень довольна. Легкий льняной сарафан синего цвета очень Шуре шел и подчеркивал все достоинства ее теперь такой стройной фигуры. Правда, мялся этот сарафан чрезвычайно. Ну, на то он и льняной, чтобы мяться. К сарафану очень подходили серьги с аквамаринами, подаренные Шуре отчимом на восемнадцатилетие. Раньше-то Шура серьги носить стеснялась. Ей казалось, что красивые серьги привлекают внимание окружающих к ее толстым щекам. Зато сейчас, когда никаких таких толстых щек у Шуры не было и в помине, серьги сверкали голубыми камнями и подчеркивали Шурину красивую длинную шею.

По дороге на дачу Пьетрофича Шура заехала на заправку. Федор сладко спал в своей переноске. Конечно, без кондиционера он скоро проснется и недовольно заорет, но колонка находилась в тени под навесом, и Шура решила, что несколько минут без кондиционера ее любимый кот уж как-нибудь переживет. Шура вставила пистолет в бензобак, запомнила номер колонки и направилась в магазин. Там оказалась небольшая очередь. Шура встала в конец и подумала, что пока она дойдет до кассирши, машина как раз и заправится. Однако очередь двигалась медленно. В магазине было полно всяческой дребедени и сопутствующих заправке бензином услуг. Кто-то пил кофе, кто-то покупал журналы, пирожки и жареные сосиски. Шура начала постепенно раздражаться. По всем расчетам ее машина должна была уже давно заправиться, а Фёдор проснуться и возмущенно орать.

«Ну, какого ляда ты сюда приехал?» – грубо думала Шура, глядя на толстого дядьку, покупающего какие-то пироги. – «Заправляться или жрать? Да еще в субботу! Заправка для того, чтобы заправляться!»

Толстяк сменился девицей, которая кроме бензина брала еще какие-то журналы и шоколадки. Причем все никак не могла остановиться на чем-либо одном. После того, как отошедшая уже было от кассы, девица вернулась и попросила у кассирши пробить еще какую-то жвачку, Шура аж ногой топнула и фыркнула от возмущения.

– Спокойнее, Шурик! Спокойнее, – услышала она хриплый мужской голос у себя за спиной. – Не то бедная девушка жвачкой этой подавится.

Шура обернулась и мельком глянула на мужика, стоявшего в очереди за ней. Мужик был примечательный. Когда Шура обернулась, то взглядом уперлась как раз этому мужику в грудь. Грудь была ничего себе. Мощная и в меру волосатая. Это было видно, благодаря расстегнутой молнии на его куртке. Это, в общем, и все, что Шуре удалось разглядеть с первого взгляда. Она еще подумала:

«Во, придурок! Такая жара, а он в куртке».

Шура потеряла к мужику всякий интерес, ведь не может же быть, чтобы его слова имели отношение именно к ней. Наверное, где-то рядом с этим конем, находится еще и какой-то Шурик, к которому тот обращался. И наверняка этот Шурик тоже нервничает и бьет копытом в точности, как Шура. Да уж, озвереешь тут в этой очереди.

– Шурик! Или ты не Шурик? Неужели я обознался и передо мной не Животова! – раздалось у Шуры над ухом.