Таблетка радости (СИ)

   Разве можно было теперь винить жену в том, что ещё, будучи на Земле она, ничего не сказав ему, однажды воспользовалась шлюпом для прогулки. И ведь это так естественно для женщины - забыть потом дать роботу-технику соответствующие распоряжения. Так шлюп перед самым стартом оказался не дозаправленным и с очень ограниченным запасом кислорода. Не важно, что он рассчитан на двоих, рисковать не стоило: вернуться на землю мог только кто-то один.

   Вот и выходило по всему. Что виноват Алексей во всём сам. Лишь благодаря собственной глупости, он не видел теперь абсолютно никакого выхода и был обречён, медленно сходить с ума в одиночестве в этой треклятой консервной банке.

   День тридцать пятый.

   Алексей шумно вздохнул, обнаружив, что уже несколько минут стоит перед дверью в свою спальню. Он перешёл в эту каюту ещё на седьмой день ожидания, когда уже стало совсем невыносимо смотреть на бездушные вещи жены и ощущать едва уловимый её сладкий запах в постели. Недолго думая, быстро собрав скромные пожитки, он перебрался сюда. Кровать здесь, правда была заметно скромнее и вместо вместительного шкафа обстановку завершала простецкая походная тумбочка. Ничего, зато Алексей заставил Мартышку притащить небольшой овальный стол из буфета, не очень подходящий, но единственный не приваренный к полу и устроил в углу тесной спаленки, нечто вроде кабинета. Правда, свои драгоценные черновики и контейнер с колбами, с порошками-заготовками тогда так и не перенёс и работать не начал. Вместо этого стал дико и методично напиваться каждый день шампанским. Сначала от тоски, а потом уже и сознательно, как врач, понимая, что это послужит своеобразным лекарством и поможет хотя бы на какое-то время.

   Помогло, но ненадолго. Бросил. Велел Мартышке очистить палубу от спиртного - и что? Прошло чуть больше недели трезвой жизни, как он уже пожалел об этом.

   Избавившись от выпивки, Алексей потерял единственную отдушину в череде бесконечных, тоскливых дней. Он устал уже от нескончаемых раздумий на одну и ту же тему: что делать? Как хороший врач и безусловно неплохой учёный он прекрасно понимал, к чему может привести такое упадническое настроение, но ничего не мог с собой поделать.

   Хорошо ещё, что он придумал для себя распорядок дня и мало-мальски придерживался его. Дел, конечно, набралось немного: умыться, побриться, позавтракать и пообедать вовремя, да ещё работа с привезёнными черновиками которая, к сожалению, пока совсем не клеилась.

   Подумав, Алексей позвал Мартышку. Теперь он уже был благодарен жене за неё: можно хоть ненадолго сделать вид, что ты не совершенно один.

   День шестьдесят пятый

   Счастливый доктор не спешил просыпаться. Прекрасные, каштановые волосы щекотали щёку, легонькая головка крепко спавшей жены покоилась на его плече. Ему нравилось всем телом ощущать её рядом родную, юную, нежную и одновременно пылкую и искусную любовницу. Алексей давно потерял счёт времени. Зачем рассчитывать, прикидывать и думать заранее о будущем, когда им так хорошо сейчас, сию минуту вместе.

   Где-то очень глубоко в сознании он всегда понимал, что это не вполне его Мариша - это нечто совсем другое. Что и зовут её не Мариша, а Мартышка, но он в секунду прогонял нелепую мысль, едва та возникала. Что значит - не Мариша? Конечно, Мариша! Ещё какая! А ласковая, а нежная! А как они вчера повеселились от души. Любовные игры, оказалось, отнимают столько сил! Не зря же они так долго спят по утрам. С ней, с проказницей, не соскучишься, выдумщица та ещё. Он даже начал слегка ревновать свою Маришу к прошлому. Где это она всем этим шалостям научилась, интересно? Но сердиться не мог. Сейчас эта прелесть принадлежала только ему, и не хотелось больше думать ни о чём другом. Просто удивительно, как он жил все эти долгие безнадёжно упущенные годы без неё? И Алексей спешил. Спешил насладиться любовью сполна. Всё остальное потом. Обо всём можно подумать потом...

   День семьдесят восьмой

   Он ненавидел бездушную куклу всей душой, но выкинуть за борт всё же не решался. Хватит с неё прямого попадания подносом с утра. Облил с превеликим удовольствием размалёванную шлюху, горячим кофе с головы до ног, но и это не помогло успокоиться. Алексею показалось даже, что дрянь хихикнула за его спиной, удаляясь. Вот и сейчас, она ехидно скалилась, сверкая ровненькими, блестящими, совсем как настоящими, шут знает, из какого камня сделанными зубами, глядя ему прямо в глаза. Неужели он заказывал на обед эту вонючую рыбу? Что за чёрт! Не могла же она сама придумать? Алексей не стал буянить, всё надоедает когда-то. Отодвинул поднос и мрачный молча уставился в тёмную гладь стола, пытаясь вспомнить: делал ли вообще, после бурного завтрака, заказ на обед.