Таблетки

Тоннель закончился, и передо мной предстала мощеная камнем набережная реки, по которой тихим ходом шло парусное судно. Мимо меня, громыхая, пронеслась запряженная лошадьми повозка. Повеяло навозом, отчего я скривился. То был город вековой давности. Город, который я никогда не видел ранее.

Пробежав чуть вперед, я наткнулся на пару пьяных бродяг, которые неодобрительно посмотрели в мою сторону да выкрикнули мне вдогонку пару ласковых на своем исковерканном языке. Нельзя было останавливаться. Только не сейчас, думал я, разрезая ночь линиями своих передвижений. Не сейчас, когда она так близко…

Мне казалось, что в одном из закоулков я видел Лилю. На ней было белое платье, то самое, которое она впервые надела в день нашей свадьбы. В тот день, когда все начиналось, и я был полон больших надежд. Но у времени нет сострадания. Время вывернуло наизнанку меня и все, что меня окружало. Время оставило нетронутой лишь ее. По крайней мере, мне так казалось.

– Куда же ты все время бежишь? – услышал я родной голос позади себя. Обернувшись, я увидел Лилю. Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами.

– Я бегу к тебе, – ответил я. – Ты в опасности.

Она подошла ко мне вплотную и коснулась моего лица своей теплой ладонью. Она была ярким пятном на фоне темного мира, теплым пристанищем в студеную зимнюю ночь. Я хотел, чтобы она касалась моего лица снова и снова, но времени у нас было слишком мало. Я слышал звук их шагов.

– Нам нужно бежать! – с надрывом произнес я и схватил ее за руку. – Доверься мне!

Не оглядываясь назад, мы бежали по переулку. Наши преследователи были уже совсем близко. Вооруженные до зубок детишки в бронежилетах-подгузниках. Настоящие убийцы, хладнокровные, дерзкие. Я не знал, почему они гонятся за нами. В дикой спешке у меня просто не было времени уточнить, что стало причиной этой погони. Она началась так же неясно, как и вся моя жизнь. Я просто не помнил ее начала.

Я также не знал, что ждет нас впереди: широкая улица, или же тупик. Я просто знал, что нужно бежать вперед. Воздух вырывался из груди, и становилось больно дышать. Но страх был куда сильнее тела. Страх заставлял ноги двигаться быстрее.

– Я больше не могу, милый, – кричала Лиля.

– Еще немного!

Переулок пересекался с дорогой, которая снова выходила к набережной. Как будто мы бежали по кругу. Схватив руку Лили крепче, я рванул в сторону набережной. Мое внимание привлек деревянный мост, по которому я намеревался перебраться на другую сторону реки. Там огни домов горели ярче, да и улицы казались светлее. Я думал, что там нас ждет спасение.

Я слышал позади себя громкий детский крик. Так кричат грудные младенцы посреди ночи. Их было так много, что крик их по громкости и силе своей превосходил рев реактивного двигателя. Мне казалось, что окна домов вот-вот потрескаются, а вода в реке внезапно закипит. Мое сердце билось чаще. Но я продолжал бежать.

Мост через реку оказался довольно хлипким. Ширины его едва хватало для того, чтобы один человек спокойно прошел от берега к берегу. Нам же нужно было пробежать по нему, да еще и не сбавляя темп. Наши преследователи с каждой новой секундой становились все ближе и ближе. Времени на раздумья не оставалось.

– Не бойся! – кричал я.

Доски под нашими ногами хрустели со страшной силой. Одна из них просто отлетела в сторону, оставив вместо себя лишь пустое место, и Лиля взвизгнула.

– Не останавливайся, милая, – продолжал подгонять я. – Они уже близко!

Но она остановилась. Ее взгляд был полон отчаяния. Этого я больше всего и боялся. Она готова была сдаться.

В тот момент, когда она остановилась, доски под ней хрустнули с новой силой. Позади нее темнела масса наших преследователей. Однородная, страшная масса, готовая поглотить все на своем пути.

– Дай мне руку! – крикнул я. Но было уже слишком поздно.

Когда доски совсем прохудились и сломались под тяжестью ее хрупкого тела, она вскрикнула беспомощно и взмахнула руками. Я хотел прыгнуть за ней, но застыл на месте. Ее больше не было передо мной. Ее унесла темная река, озаряемая светом полной луны.

Я кричал, как будто в меня одним махом вонзили десяток ножей. Рука моя дрогнула, когда я поднял оружие и направил его на своих преследователей, столь внезапно затихших. Настало время моего крика. Настал мой ход.

Закрыв глаза, я нажал на спусковой крючок. В ярком блеске растворилось все, что меня окружало. Мир посыпался вниз миллионом осколков, будто весь он состоял из нагромождений зеркал разных размеров и форм. Я снова выпал из времени.

Сны преследовали меня и в реальности. Просыпаясь, я продолжал отчетливо ощущать присутствие духа нереальности, вымысла. Оно отступало со временем, но порой держало меня до последнего на своем крючке. И только шелест пластины с таблетками в моем кармане давал мне право не сойти с ума. Я верил в это свое право. Оно есть у каждого из нас. Никто не хочет сойти с ума. Да вот только когда человек, сам не замечая того, сходит с ума, все правила и вся вера становятся лишь пустым звуком. Они трансформируются в нечто новое.