Таблетки

И я чувствовал, как мои колени бьются о нижнюю часть передней панели, а лицо с огромной силой стремится к рулевому колесу. Ремень безопасности больно впивался в мою грудь. В замедленном действии я видел, как лопается лобовое стекло под действием силы, вызванной мощным лобовым столкновением. Я видел, как разлетаются по салону его осколки.

Навстречу моему лицу и моей груди вылетела подушка безопасности. Она обволокла мои голову, торс и плечи, смягчив силу удара, который мог попросту прикончить меня. К тому моменту мне можно было начать работать над книгой «Сто и один способ прикончить самого себя, не осознавая этого». Бесспорно, получился бы бестселлер.

Мой седан небесного цвета развернуло на сто восемьдесят градусов. Неуправляемый, он влетел в стену расположенного около дороги жилого дома. Прилично смяло багажник, ушли задние колеса. Меня самого тряхнуло с новой силой. Я ударился затылком о подголовник и потерял сознание.

Кровь сочилась по голове и заливала глаза, оттого все, что окружало меня, окрашивалось в совершенно иные, нереальные цвета. В ушах с дикой силой шумело море. Да, именно море. Звук, похожий на тот, что слышишь, когда прикладываешь ухо к морской раковине. Но только никакого умиротворения.

Прохожие с испуганными выражениями лиц стояли неподалеку от машины и наблюдали за мной. Я оглядел их. Мне тяжело было сообразить, кто они и чего от меня хотят, потому что, как оказалось позже, я получил серьезное сотрясение мозга. В тот момент я думал лишь о том, как бы поскорее выбраться из груды покореженного металла, которую я когда-то гордо называл своим автомобилем.

Толкнув дверь окровавленной рукой, отстегнув ремень безопасности, я вывалился из салона на асфальт, мокрый от вытекшего масла. Поврежденная ремнем грудь с силой коснулась твердой поверхности. Закричав от нахлынувшей боли, я сжал кулаки и выгнулся так, будто собирался сделать никому не известный акробатический номер.

Один из очевидцев аварии, молодой парень в спортивном костюме, помог мне подняться. Я вцепился в его руку, дабы не упасть снова. Он отвел меня от машины к бордюру, где помог мне присесть.

– Ну как ты? Эй, мужик?! – спрашивал он меня.

Я лишь кивал, не способный дать ответ. Я не понимал, в каком состоянии нахожусь.

Молодой парень кинулся на помощь водителю той машины, с которой я столкнулся. То была женщина примерно моего возраста, с некогда аккуратной прической, в строгом деловом костюме. Юбка была порвана в области левого бедра. Зацепилась, когда вылезала из машины, – подумал я.

Кожа ее была бледна, а руки заметно тряслись. Молодой парень успокаивал ее как только мог, но все его действия были напрасны. Выброшенный в кровь адреналин делал свое дело.

Глядя на эту женщину, переполошенную, покалеченную, я думал о том, насколько интимным было наше столкновение. Металлы наших автомобилей соприкоснулись, обняли друг дружку. Этим действием, этим соитием металлов она привела меня в чувства, хоть и лишила их на какое-то время. Я готов был целовать ее руки, слизывать с рассеченных ладоней соленый пот. Я был признателен ей.

Так и сидел я, наблюдая, как движется вокруг меня жизнь. В тот момент я чувствовал, что все, что происходит – не понарошку, а вполне по-настоящему. Настоящая кровь на лице, настоящий ужас и настоящий испуг. Настоящая смерть чуть было не коснулась моего плеча своими костлявыми пальцами.

Я дотронулся руками до асфальта, как в тот самый раз, когда на меня напали на парковке. Все повторялось. Вспышки, свет которых угасал так быстро и так стремительно. Я гнался за этим светом. Я гнался за эмоциями, за чувствами, силу которых мог ощутить крайне редко.

Химия выжигала мое сердце. Так случается, когда хочешь забыть о чем-то, что травмировало тебя и буквально убило тебя когда-то. Ты хочешь забыть и принимаешь все больше и больше таблеток, подобно наркоману, не знающему границ допустимой дозы. Ты хочешь забыть что-то, о чем очень сильно жалел когда-то…

В тот вечер, сидя на улице и наблюдая парад действительности, внезапно обрушившейся на меня, я вспомнил все…

***

Я вспомнил, как стоял у самого края, глядя вниз. Бездной зияло пространство подо мной. Моя дочь лежала на мокром асфальте. Она была мертва.

Это случилось дождливым осенним днем, в тот год, когда я думал, что хуже моя жизнь уже не станет. Ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву, целыми днями моросил дождь, заставляя людей прятаться в бетонных коробках, которые они называли своими домами. Приближалась самая долгая зима в моей жизни.

Ксении было пять лет. В таком возрасте дети с завидным интересом постигают окружающий их мир, полный тайных и явных вещей. Увы, взрослых это зачастую утомляет, и в этом нет ничего неестественного. Просто так получается.

В тот день мы были с ней дома вдвоем. Лиля уехала по рабочим делам и должна была вернуться домой лишь к вечеру. Я был занят подготовкой к какой-то конференции, основную тему которой даже при желании не вспомню. Можно сказать, что я, как и всегда, был занят чем-то слишком неважным для себя, но крайне важным для собственного карьерного роста.