Таблеточку, Ваше Темнейшество? (СИ)

Травник, которому я уже мысленно присвоила звание большой «свинки-растениепортилки», оказался очень скрупулезен, когда дело касалось бумаг. Ровным и красивым почерком были заполнены различные журналы.

В книгах записывал, что и в каком количестве продавал, да еще и состав указывал. Неплохо. Не то что я доверяла его рецептуре после увиденного на складе, но было весьма интересно посмотреть на то, что же он тут продавал. Я открыла первую книгу по продажам.

Дата продажи, цена, наименование — ничего нового. А вот в конце месяца в порядке убывания записывались наиболее успешные «растворчики».

Я наугад посмотрела на пятую позицию. Пф-ф-ф-ф, серьезно?

Растворчик «Мужская боеготовность маленького друга хозяина»?! Шалфей, розмарин, сабельник, аралия, пастушья сумка, родиола розовая? Больше двух тысяч продаж за месяц? Так, понятно, на отношения с противоположным полом в этом городе лучше не рассчитывать, пока я не вычислю всех покупателей этой штуки. А вот это даже больше «боеготовности» продалось... «Превращение равнины в горные хребты»...

А что на третьей позиции-то? «Для противостоянию главному врагу маленького боевого друга — головной боли». Зверобой, мята и боярышник. Что ж, хоть состав не страшный.

На первые две позиции смотреть было страшно, поэтому я спустилась чуть ниже. «Для облегчения последствий любви». Мята, календула, разбавленное горячительное... Явно не разбитое сердце лечить. О, а тут и приписка есть. «Всякому, кто на своих холмах задних любовь руки тяжелой познал, удовольствие получил, но сидеть не может. Трижды в день».

Я громко рассмеялась, наконец, не выдержав абсурдности написанного. А потом тяжело вздохнула. Я еще точно не знала, что и как буду готовить и продавать. Совершенно неясно было, как я со всем этим справлюсь в одиночку. Но одно я знала точно — здешних мужчин я буду обходить стороной!

*Инфундирка — сосуд из фарфора (или другого устойчивого материала), который закрывается. Используется для приготовления отваров и настоев из лекарственного растительного сырья.

Пока я разбирала завалы, незаметно подкралось обеденное время. Нет, я поняла это совсем не урчащему желудку. За время работы в аптеке он уже привык, что никакие вопли о помощи вроде «Накорми меня, иначе я тебя изведу!» не работают от слова совсем, поэтому вел себя смирно. Всего лишь была одна однозначная и вполне ожидаемая фраза:

— Мы жрать!

Какое единодушное и бодрое трио! И частично комичное: тонкие детские голоса Наи и Ная никак не вязались с грубой фразой. 

— Ау-у-у! — послышался голос Мика. — Ты где? Отзовись!

Надо же, все-таки ждет хозяйку дома, а не заходит внаглую. Я проигнорировала вопрос — я тут, знаете ли, от самого настоящего колодца на заднем дворе самое настоящее ведро, полное воды, тащила. Ничего, что тяжело, что холодная вода прямо на ноги капает. Последнее вообще хорошо: сейчас половина выльется — и тащить будет легче. Я вздохнула и поставила ведро — с утешением у меня беда, даже саму себя не получается. Вычислили меня быстро: секунда — и передо мной возник Мик. Хорошо, что ведро поставила, иначе точно нести мне было бы легко-прелегко — стопроцентно опрокинула бы.

— А че не сразу два? — спросил подросток, выразительно глядя на ведро.

— Мне свободная рука нужна, — прошипела я в ответ.

— Зачем? За стенку подержаться? — издевательски сказал Мик.

— Нет, нахала за ухо оттягать, — честно сказала я, глядя на Мика исподлобья.

Я хотела взять ведро, однако его у меня выхватили прямо из-под носа.

— Куда? — поинтересовался Мик.

— Ты чего такой добренький? — подозрительно уточнила я, но жестом показала, куда нести водичку. — И где Най и Ная? И ты же еще не взрослый, сам-то не надорвешься?

Мик нес ведро с легкостью, но как взрослая я должна была поинтересоваться!

— Я? Я не добрый. Когда ты несла ведро, ты выглядела так, что вот-вот помрешь. А мне для полной картины только обвинения в убийстве не хватало, — едко сказал Мик. — А они жратву готовят. Ты-то меня с собой не сравнивай. У меня кровь смешанная — от Светлейшей и Темнейшего. Мы, смески, отличаемся большой физической силой и выносливостью, так что... Претемной заднице посох в печень! Что тут произошло?!

Мик превратился в каменной изваяние, когда встал на пороге рабочей комнаты.

— Уборка, — невозмутимо сказала я, оглядывая помещение.

Я решила не мелочиться: вытащила все ящики, открыла все шкафы, испорченные растения запихала в найденные мешки, а грязную посуду впихнула в огромные тазики. Наверное, все походило бы на уборку, если бы не несколько неоднозначных фактов: мешки, в которые я сложила мусор, почему-то были с красными пятнами, а тазы, где отмокали банки-склянки, были серо-буро-зелеными (какой я только пакости не нашла внутри, ничего удивительного).

— В-ведьма светлая?! Да разве же с-светлые такое творят... — пробормотал Мик, становясь куда более вежливым и менее нахальным.

Даже ведро аккуратно поставил, не расплескав ни капельки воды.

— Слушай, с чего ты решил, что я ведьма? — спросила я.