Таблоид

Сборы заняли почти неделю. Мы купили «Лицензию на отлов рыб промысловых пород» — это раз. Запаслись снаряжением (финские удилища, немецкие спиннинговые катушки, рыболовные костюмы из неаприла и еще куча разного фуфла общей стоимостью в $370 — «Жак Ив Кусто отдыхает!» — сказал Эдик, пакуя рюкзак) — это два. После четырех часов езды в электричке и часа родео на охотоведском катере мы десантировались на берегу озера Сариола — это три.

Последний раз я пробовал себя в качестве рыболова в пионерском детстве. Меня это совсем не смущало. Все должно было получиться.

Почти сразу после нашего появления в поселке на горизонте нарисовался Эро Перкилайнен. То ли местный егерь, то ли браконьер, а скорее всего, и то и другое вместе.

Коттедж на двоих обошелся нам в $25. Услуги самого Эро — еще в $15. «Динамита с собой нет?» — спросил он, пересчитывая задаток. «Нет!» — замотали мы головами. «Жаль», — расстроился Эро.

Из озера Сариола торчали поросшие пихтами утесы. Вечером первого дня, попивая жиденькое «Петрозаводское» пиво и слушая, как на стене бревенчатого коттеджа тикают ходики, я чувствовал: вот оно! начинается!

* * *

Край, поделенный сегодня между Ленинградской областью и Карельской автономией, еще несколько веков назад именовался таинственно и маняще: «Земля Ингрия».

Жили здесь ингерманландцы. По-русски сказать, те же финны, но подданные не шведских королей, а московских самодержцев. В свое время сюда любил наезжать император Александр II.

Как-то в течение двенадцати дней августейший рыболов вытащил из воды 151 рыбину, самая крупная из которых весила аж 23 килограмма. После этого царь особым указом «ингерманландских чухонцев» забижать воспретил.

Рыбалка в Карелии действительно царская. Эро втолковывал нам:

— У нас водится всякая рыба. Какую захотите, такую и половим: лосося, хариуса, салаку, щуку, сига, сома. Если пойдем на лосося, нужен спиннинг. Лосось рыба глупая. Ловят ее на блесну. А если пойдем на щуку, то нужна удочка, и ловить будем на мотыля. Короче, как скажете, так и порыбачим.

Для начала мы решили попрактиковаться на форели. Эро на лодке отвез нас к небольшому, перегороженному замшелой плотинкой ручью. «Маленькую рыбу лучше отпускайте», — сказал он. «А большую складывайте в майонезную баночку», — сострил Эдик и ушел выше по ручью.

Как взяла первая форель, я не почувствовал. Бестолково водил по сторонам новеньким удилищем и, только когда из воды показалась голова бешено бьющейся рыбины, сообразил, что леска идет слишком туго.

…Эро появился ближе к обеду, когда солнце стало палить нестерпимо.

— Как успехи?

Я молча кивнул на траву. Там лежал улов: крепкие, серебристые, похожие на ядерные ракеты СС-20 рыбы. Каждая — не меньше чем по семьдесят сантиметров.

Сказать, что я гордился собой, значит ничего не сказать.

Эро покачал головой:

— М-м-да. Что-то нет сегодня клева. Мой семилетний сын такую мелочь обычно выбрасывает. Но ты не расстраивайся. Свою большую рыбу ты еще поймаешь.

* * *

— За улов!

— Ловись рыбка большая и маленькая!

— У нас не водятся маленькие! До дна!

Мы ловили щук в пасмурных затонах, удили форель в хрустальных ручьях, а вечерами сидели у костра.

Ночи в Карелии белые. Темнеет от силы на час-полтора. В сумерках я садился с удочкой ждать обещанную мне большую рыбу, а лентяй Эдик рвал землянику на ближайшей поляне.

Эро мастерил костер и кромсал нежное, с янтарными прожилками, мясо:

— Хорошо приготовить рыбу может только мужчина. Женщинам не дано! Ты знаешь, какой у форели вкус, если сварить ее в пиве, а потом есть у костра с луком, сыром и помидорами?

Часа в три ночи мы садились ужинать. Эдик доставал из ручья водку. В соответствии с местным колоритом пили мы только «Finlandia», наливая ее в крошечные рюмочки: не пьянства ради, а дабы согреться.

Как-то Эдик спросил:

— Слушай, Эро, а зачем ты каждый раз оставляешь на берегу одну, самую маленькую, рыбку?

Эро нахмурился. Но все равно объяснил. От смущения его симпатичный прибалтийский акцент стал еще заметнее.

— В детстве бабка мне рассказывала, что раньше рыбы были людьми. Девушками-колдуньями. И что до сих пор они иногда не прочь переспать с рыбаком. Плывешь на лодке, смотришь — девушка… с голой грудью и все такое… а в результате она утаскивает тебя на дно, и ты тонешь. А так: ты им рыбку, и они тебя не тронут. То есть это такой рыбацкий обычай. Глупо, конечно, но иногда я его соблюдаю…

* * *

Совершенно особая достопримечательность Карелии — карельские браконьеры.

Браконьеров в Карелии много: все мужское население старше двенадцати лет. К концу первой недели нашего сафари Эро заявил, что без поездки на Ладогу мы никогда не прочувствуем, что такое настоящая рыбалка, и повез нас к своим тамошним приятелям. За ощущениями.

Ощущения начались с того самого момента, когда, разбудив нас в полседьмого утра, приятели предложили выпить по стаканчику водки — для настроения.

Первые несколько часов я ждал, когда же появится рыбинспектор, и нас арестуют. Инспектор не появлялся. Ждать надоело.