Табор смерти

Правда, рост не подкачал – больше ста восьмидесяти сантиметров. Такая оглобля выросла – на голову, а то и на две выше сверстников. Несмотря на послевоенную голодуху, все же вытянулся, как упрямое молодое деревце, набрал силу. Хоть и худощавый, но руки вон какие жилистые и ладони как лопаты. Отличный самбист, любого злоумышленника умелым броском закинет прямо на Марс, к тамошним спрутам или кто там живет.

– Иван-дурак ты из сказки, а не майор Пронин из книжки, – прошептал Васин, отрываясь от зеркала. – Из лука по болоту стрелять и принцесс-лягушек тебе соблазнять, лейтенант Васин.

Он усмехнулся, подумав, что лягушек у него никогда не было, а вот принцесс дома аж две – двадцати пяти и пяти лет от роду.

Ладно, пора заканчивать с этим самосозерцанием и самопогружением. Вперед. В дорогу. На подвиг страна и родной райотдел зовут.

Поправив перед зеркалом модную куртку с накладными карманами, такие почему-то называли «москвичками», и нацепив блатную кепочку, Васин запер тугой замок кабинета.

Машины в райотделе сроду не было. То есть вообще никакой. Начальник не один год переписывался с областью, сетовал на большую территорию обслуживания и невозможность оперативно реагировать на сигналы. Но это был глас вопиющего в пустыне. Даже единственный мотоцикл, предназначенный для участковых, и тот сломался. Для перевозки арестованных присылали транспорт из области. А остальное – решайте сами. Стоило отметить, что после смерти вождя всех народов органы внутренних дел снабжались по остаточному принципу. Так что Васину предстояло в Березы добираться на перекладных, благо он имел право для служебной надобности остановить любую машину, только махнув удостоверением.

Внизу он задержался около дежурки и попросил:

– Передай начальнику. Я на выезд в Березы.

– Чего там стряслось? Почему не знаю? – заволновался дотошный дежурный.

– Не суетись. Просто сигнал один надо проверить.

– Оружие возьми. Положено.

– Да взял уже, – Васин похлопал по кобуре на поясе, скрытой курткой.

Он не любил носить свой «ТТ». Тяжелый, все время боишься, как бы не выронить его, – тогда хлопот не оберешься. С другой стороны, не от хорошей жизни такое указание вышло. Сотрудник милиции на службе двадцать четыре часа в сутки. А последствия бериевской амнистии до сих пор икаются.

Васин бодрой походкой направился вдоль улицы Героев Революции, единственной заасфальтированной в их поселке, да еще с многоэтажными кирпичными строениями. Здесь было управленческое ядро района. В трехэтажном каменном доме довоенной постройки расположились исполком, райком и еще какие-то районные конторы. Вдоль всего фасада красовался транспарант «Дело партии – дело народа!» А на небольшой площади возвышался на гранитном постаменте памятник Ленину с поднятой рукой. Рядом приткнулись две номенклатурных «Победы» и пропыленный деревенский «газик». Дальше – пожарная часть с каланчой. Потом аккуратные двухэтажные кирпичные домики, построенные пленными немцами.

Улица выходила на междугороднюю трассу в сторону Вяземска. Там был стационарный пост ГАИ.

На посту Васин поздоровался со знакомым старшиной. Тот остановил пропыленную могучую семитонку – «МАЗ-200», кузов которой был заполнен досками и стройматериалами. Козырнул и строго осведомился:

– Куда следуем?

Напрягшийся было пожилой водитель в телогрейке спрыгнул из кабины на асфальт:

– В колхоз имени Урицкого.

– Отлично! – воскликнул Васин. – Довезешь народную милицию до Берез.

– Садись, – без особой охоты, но и без видимого неудовольствия кивнул водитель.

Васин устроился в широкой кабине:

– Красота! Просторно. Места у тебя тут больше, чем у нас в камере для задержанных.

– Ну так! – гордо приосанился водитель и вдавил газ.

Мотор заревел, как бизон в брачный период.

– Солидно рычит, – отметил Васин.

– Машина – зверь, – с удовлетворением отозвался водитель. – Только запчастей вечно нет.

До Берез было больше тридцати километров. И Васин расслабился. День 13 мая 1956 года выдался теплый и солнечный. Машина мерно пожирала расстояние. За стеклом мягко текли колхозные поля и лесополосы, взращенные в рамках сталинского плана преобразования природы. Серебрились озера, которыми славился район. И на оперативника снизошло умиротворение. Что-то светлое и ностальгическое окутало его – из далекого деревенского детства. Вполне безмятежного, кстати, но однажды разбитого вдребезги войной и голодом.

Но окончательно расслабиться Васину не дал водитель – начал ворчать за жизнь, в итоге накинулся на лейтенанта с обвинениями:

– Эх, милиция! Дармоеды вы, больше никто! Ворья вокруг развелось, как клопов в ночлежке. Куда ни плюнь – везде кто-то что-то тащит. Нет порядка в стране! Нет!

– Это почему же? – Васину стало даже как-то обидно за «дармоеда» – сутками на работе торчит, без сна и отдыха, за гроши, и вот тебе народная благодарность.

– Потому что товарищ Сталин умер. А новым нужна власть, а не порядок. Тьфу, – водитель в сердцах нажал на педаль газа, грузовик подпрыгнул на яме так, что у Васина лязгнули зубы.