Табу

В некоторых вещах он был эрудированным человеком – и невеждой во всем остальном. Своими знаниями он был обязан опыту, и круг его чтения выбирался в соответствии с поставленной целью и пристрастиями – облегчить его жизненный путь искателя приключений. Обладая природным умом, он все же читал не ради удовольствия. Ему никогда бы не пришло в голову, что в нем может скрываться прилежный ученик, который хотел бы иметь университетскую степень, что его мозг мог бы получать наслаждение от приобретения знаний для себя самого, для выражения своих собственных идей. В конце концов, он мог бы сам заняться писанием пьес. Но у него не было времени для подобных мыслей. Он был человеком дела.

Он опять посмотрел на свое лицо в зеркале. Жгучий блеск карих глаз был знаком ему, он совершенно не нуждался в этом, но знал, что этот искрящийся поток энергии приковывал женщин.

Он всегда имел тех женщин, которых желал, что-то в нем парализовывало их волю, и их тела оказывались игрушкой в его сильных руках. Он забавлялся ими, когда чувствовал в этом потребность, но ни одна из них не затронула глубоко его душу. Найт добивался своего легко. Они, казалось, не имели никаких серьезных намерений или надежд, кроме желания протекции от мужчины, для которого служили источником удовольствия. Как жительницы гарема, они были погружены в мелочный эгоизм. Найт жалел их, но не мог не относиться к ним с презрением.

Он не знал ни одной женщины, которая обладала бы яркой индивидуальностью, живым, горячим сердцем и нетривиальными мыслями, равнодушную к маленьким выгодам, которые могла бы выклянчить, льстя мужчине. Он давно уже потерял надежду на встречу с идеалом.

Думая подобным образом о прекрасной половине рода человеческого, он был совершенно неуязвим для их уловок. Ему претила их манера добиваться Своего, используя свое тело, свои чары и слезы. Их жалобы имели целью по крупицам уничтожить волю мужчины и заставить его плясать под свою дудку. Вся их притворная мягкость не имела над ним никакой власти. Но несмотря на это, он обходился с ними корректно, внимательно и, когда нужно, был очарователен. Не один раз женская помощь приходила в тот момент, когда это было необходимо, – разумеется, для дела.

У него не было друзей, которым он мог доверять, не было женщины, которую хотелось любить и заботиться о ней. Матери, которую он любил ребенком, уже не вернуть. Но он не позволял себе роскоши жалеть себя, сетуя на одиночество. Найт понимал, что основой его прочного существования была независимость от других. Он доверял только себе одному. И это, как он обнаружил, является сильной стороной во взаимоотношениях с другими людьми. У него не было избытка привязанностей, с которыми он должен считаться в этой жизни. Джозеф Найт хотел, чтобы так было всегда.

Он никогда не спрашивал себя, счастлив ли он, потому что видел мир в иной плоскости. Он следовал по своей стезе, полагаясь на собственные возможности, зная, что путь этот ведет к большой власти и к большим достижениям, и не собирался блуждать там, где, как полагали многие, было место мужчины в этой жизни. Если и была пустота внутри его, она заполнялась непомерным накоплением знаний и силы.

В тот день Джозеф Найт находился в своих апартаментах, в отеле Чикаго. Он уже собрался идти в офис, который он открыл в Лупе. Джозеф приезжал сюда по шесть-семь раз в год, чтобы блюсти свои интересы на Среднем Западе. Офис был зарегистрирован на бумажную корпорацию под названием «Мидвест ассошиэйтс», которая была создана как его представительство в этом регионе.

Сегодня он испытывал что-то вроде тоски. Его дела шли накатанным путем. Холодный ветер, дувший от озера Мичиган, казался колючим и враждебным. Ему нужен был дополнительный стимул, что-то, что щекотало бы ему нервы.

Он и не подозревал, что неожиданность уже поджидала его в собственном офисе.

Его секретарь приветствовал шефа и представил ему незнакомца, одетого в шелковистый костюм. В руках посетитель держал портфель с монограммой.

– Как поживаете, мистер Найт? – сказал человек, приподнимаясь, чтобы пожать руку Джозефу. – Меня зовут Уоррен Дрейфус. Я представляю Карла Риццо.

Найт посмотрел в глаза незнакомцу. В них выражалась уверенность, несколько снисходительная.

Это было понятно. Карл Риццо был заметной фигурой в бандитских кругах Чикаго и Иллинойса, со множеством связей, несомненно, сильный и влиятельный человек. Найт часто слышал о нем, когда ему приходилось бывать здесь по делам, но никогда их пути не пересекались.

Теперь Карл Риццо вспомнил о существовании Найта.

В поведении незнакомца Джозеф ощутил признаки вымогательства. Но тем не менее он любезно пригласил его в свой кабинет и предложил кофе.

– Карл жаждет повстречаться с вами, – сказал Дрейфус. – Он много слышал о вас. Надо сказать, вы заочно произвели на него впечатление. Он любит беседовать со всеми людьми, занимающимися бизнесом на этой территории. Во имя дружбы.