Табу для мажора

– Блядь, ты можешь хоть один раз не спорить со мной?! – рявкает он, затыкая меня. – Посажу этого придурка в такси, а дальше пусть сам разбирается. Не фиг было пить, раз не умеет.

– Ладно, – соглашаюсь я, идя обратно в зал.

Все-таки, я не мать Тереза и не обязана следить за безопасностью взрослого, почти тридцатилетнего мужика. Сам разберется. А то, что Фед решил, вдруг, помочь, действительно странно. Раньше за ним такого не водилось.

Нахожу Асю и поболтав с ней минут десять, решаю, что свой долг выполнила и собираюсь домой.

– Все-то час прошел, почему так рано уходишь? – хмурится она.

– Гоша перепил и испортил мне все настроение, – лгу я ей. – Еще и голова разболелась, а тут столько людей. Без обид, но мне сейчас хочется не общения, а теплого пледика и чашечку капучино.

– Хорошо, жаль, что так получилось с Гошей, – вздыхает она, обнимая меня. – Увидимся тогда. Спасибо за подарок!

Я вызываю такси и жду его на улице, чтобы снова не столкнуться с Дубовым, а потом без происшествий добираюсь до дома. Однако, зайдя в квартиру, понимаю, что оставила в ресторане свою сумочку, а в ней мои кредитки. Черт! Звоню Асе, чтобы объяснить ей ситуацию, и она обещает посмотреть и перезвонить. Но до ее звонка проходит добрых двадцать минут.

– Мы тут все перерыли, но не нашли, Вань, – расстроенно говорит она. – Видимо кто-то взял, но в зале есть камеры, так что Кир с менеджером сейчас просматривают запись.

– Думаю, будет лучше, если я просто заблокирую свои кредитки, – смиряюсь с неизбежным я. И в этот момент раздается звонок в дверь. – Подожди минутку, кто-то звонит в дверь. Не отключайся.

Я бегу к домофону и увидев за дверью Феда, который держит в руках мою сумочку, насмешливо махая ею в камеру, почти оседаю на пол.

– Ась, нашлась моя сумочка, – говорю с истерическим смешком. – Отменяй поиски, привезли прямо на дом. Потом перезвоню.

Отключаюсь, прежде чем она успеет задать вопрос, и нерешительно, очень медленно, все же открываю дверь незваному гостю.

– Ты кое-что забыла, – говорит Дубов, входя внутрь без приглашения.

А когда я тянусь пальцами к своей сумке, перехватывает мою руку и толкает меня к стене, нависая надо мной своим огромным телом и глядя на меня сверху вниз со слишком опасным огнем в глазах.

Глава 17

– Зачем ты приехал? – выдыхаю вопрос почти ему в губы, настолько близко находятся наши лица, когда он наклоняется ко мне, ловя мой взгляд своим.

– Вернуть сумку, – лжет Дубов.

– Правду, Фед. Ты мог отдать ее Асе или вообще забить. Ты не добрый самаритянин, возвращающий людям их забытые вещи.

По моей шее ползут приятные мурашки, а в животе все сжимается от его близости. От его потрясающего запаха. Действие этого гада на мое тело не изменилось. Я все еще хочу его, всегда хочу. Он действует на меня, как самый сильный возбудитель. Так, что здравомыслие отключается напрочь. Как и чувство самосохранения.

– Ты права, – с серьезным лицом соглашается он. – Я пришел, потому что у меня есть вопросы и я хочу получить на них ответы, Стужа.

– Какие вопросы? – спрашиваю с придыханием, думая, что это лишь повод.

Каждый раз, когда он называет меня Стужей наедине, что-то во мне содрогается. Прямо, как сейчас. Потому что в таких случаях Фед говорит это совершенно другим, особым тоном. Словно ласкает. И как бы безумно это не звучало, мне кажется, так оно и есть. Возможно, он и сам этого не замечает, но я заметила. И мне нравится до дрожи в коленках. Черт! Как же мало мне нужно, чтобы поплыть от этого гаденыша…

Его взгляд опускается на мои губы и я инстинктивно их облизываю, а он подается чуть-чуть вперед, почти касаясь, но останавливается в жалких миллиметрах.

– Что у тебя было с Антоном?

Поначалу я даже не понимаю, что именно он спросил. А когда слова медленно проникают сквозь дымку желания, охватывающего мое тело и туманящего мысли, недоуменно хмурюсь.

– С каким Антоном?

– Павловым! – зло чеканит Фед, наблюдая за мной острым взглядом.

Его настроение меняется, как по щелчку пальцев, но мне этого хватает, чтобы прийти в себя. Я отталкиваю его от себя и отхожу на шаг влево по стенке.

– Ничего не было, – отвечаю твердо, не понимая, с чего бы ему спрашивать меня о парне, который умер еще когда я училась в школе. Помнится, они с Федом тогда дружили, но оба учились на три класса выше моего, так что я не общалась с ними. Антон погиб в автокатастрофе, еще несколько лет назад. – Почему ты вообще о таком спрашиваешь? Он же умер.

– Умер, – горько усмехается Фед. – Ты хотя бы помнишь кто это, я удивлен.

Меня больно царапает это замечание. Совершенно несправедливое, потому что я не такая черствая, какой он вечно пытается меня выставить.

– Да пошел ты!

– Не пойду! – рявкает Дубов, жестко хватая меня за плечи. – Мне нужны ответы сегодня, Стужа. Расскажи мне про себя и Антона.

– Да ты с ума сошел! – пытаюсь оттолкнуть его, но он даже не дергается. – Отпусти!

– Не пущу! Говори, Стужа!