Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

С высоты своего роста на нее смотрел Каримов. Его и без того темные глаза сейчас были почти черными от гнева. От первобытного лютого бешенства.

Он ничего не говорил. Просто тяжело дышал. Просто остервенело стискивал зубы и кулаки. Просто пожирал ее своим безумным взглядом и, кажется, сам был не против свернуть кому-нибудь шею. Или же…

Нахмурившись, Марат указательным пальцем приподнял ее подбородок, вынуждая немного запрокинуть голову, а после, шумно выдохнув, жадно набросился на ее губы. Поцелуй был коротким. Но таким пошлым и обжигающим, что Юлю кинуло в жар. Ее сердце дико загрохотало в груди. Колени задрожали. А низ живота прострелило безбожно сладкой истомой. Она невольно всхлипнула, будучи не в силах справиться с откликом своего тела. И слегка пошатнулась, когда он резко отстранился.

Лихорадочный взгляд глаза в глаза. Голодный. Немигающий.

Секунда. Вторая. Третья. И… весь мир будто перестал существовать.

Юля окончательно обезумела. Оглушенная ревом собственного пульса, она схватила мужчину за грудки и притянула обратно. К себе. А после, уже совсем не понимая, что творит, повисла на его шее и поцеловала в ответ.

Глава 35

«Гребаный ад!»

Буквально осатанев от осознания случившегося, Марат что есть мочи стиснул Юлю в своих объятиях. До боли. До хруста костей. Демонстрируя свою власть над ней. Свою силу. И свое покровительство одновременно.

Он зарычал ей прямо в губы, вибрируя от напряжения, как чертов оголенный провод. Ее тихий ответный стон резанул по его изодранным в клочья нервам, точно скальпелем по плоти. Сердце надрывалось в груди. Пульс дико долбил по вискам. И тем не менее, собрав в кулак последние крупицы своего самоконтроля, Каримов мягко отстранил Юлю от себя и прохрипел:

— Тише, девочка! Тише! Давай-ка мы с тобой немного… сбавим обороты!

«Иначе с ума сойду! Рехнусь! Или тупо сдохну!»

Попова (не без труда) сфокусировала на нем свой посоловевший взгляд.

И мужчина триумфально улыбнулся, понимая причину ее растерянности.

— Ты в порядке? — уточнил, не узнавая собственного голоса.

Сражаясь за дыхание, Юля смущенно кивнула и нервно облизала губы.

Губы, на которые ему хотелось наброситься вновь. Инстинктивно. Рефлекторно. Губы, которые он желал терзать долго и беспощадно.

«Спокойно! — твердил сам себе. — Угомонись! Не здесь же! Не… сейчас!»

Заправив ей за ухо выбившуюся прядь волос, Марат прожег ее лихорадочным и наверняка поплывшим от вожделения взглядом.

— Уйдем отсюда?

Она засомневалась. Нахмурилась. Шумно сглотнула.

— Поедешь со мной? — уточнил он чуть более требовательно.

И облегченно выдохнул, когда Попова робко кивнула.

Просто кивнула, даже не уточнив, куда. Зачем. И для чего.

«Ох, пташечка! — внутреннего ликования сдержать не смог. — Я только что вручил тебе билет в один конец! И ты им воспользуешься! Воспользуешься!»

Машинально посмотрев немного левее, Каримов почувствовал, как в нем вновь поднимается волна бесконтрольной животной ярости.

Желание оторвать башку той суке, которая причинила Юле так много боли, становилось все более навязчивым и нестерпимым.

Оно перекрывало даже зов его плоти. Дикий мощный зов.

Так уж вышло, что Марат все слышал. Каждое их долбаное слово.

И не только он. Столик, за которым отдыхала Попова в компании Муравьевой и Закеевой, располагался на значительном расстоянии от стола, выбранного Назимовым для встречи с друзьями. Но… от столика этой самой Кристины их отделяло не более четырех метров! Он сразу почувствовал неладное, ибо слишком пристально наблюдал за Юлей весь вечер.

Впрочем, Егор (хоть и получал регулярные резкие замечания от своей пышногрудой спутницы) тоже частенько поглядывал в их сторону.

Неудивительно. Девушки находились в центре внимания. Веселились от души. Громко смеялись. Шутили наперебой. И танцевали, как последний раз в жизни. Лично ему стоило больших трудов не вмешиваться и не портить отдых своим студенткам. Вернее, одной из них. Сперва все шло хорошо.

Но потом какой-то дегенерат начал подкатывать шары к Антонине.

О! Это было незабываемое шоу!

Все за их столиком (да и в зале в целом) с небывалым интересом следили за ходом столь комичного пикап-сеанса. А уж когда эти двое начали друг другу «серенады» посвящать… Да! Над креативным ответом Тони до слез хохотал даже Мазур! Чего греха таить? Марат и сам давненько так сильно не смеялся.