Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

— Юль? — тихонько обратилась к ней лучшая подруга последней, Ирина Синицына, перегнувшись через стол. — Если будет возможность, не отмечай Ленку, как отсутствующую, ладно?

— Хорошо! Но… а куда она делась-то? Ее Серп ведь только со своей пары отпустил!

Ирина отвела в сторону взгляд своих насыщенно-зеленых глаз.

На лице девушки отразились глубокая печаль и явная тревога.

Однако она довольно быстро взяла себя в руки и спокойно отозвалась:

— Будем считать, что у нее разболелся зуб.

Юля неопределенно пожала плечами.

— Ну ладно. Зуб так зуб.

Следующие три пары пролетели очень быстро. Но плодотворно.

Наконец все засобирались домой. Попова тоже не стала исключением.

Торопливо запихнув в сумку свои вещи, она ринулась к стойке с расписанием. Убедившись, что изменений в нем нет, Юля со спокойной душой спустилась вниз. Попрощалась с вахтером и даже открыла входную дверь. Но так и замерла на пороге, будучи не в силах сделать следующий шаг.

«Какого черта? Неужели опять?»

На университетском крыльце ее поджидал Илья.

Бывший парень стоял спиной к зданию и не видел Юлю.

Зато она застыла в немом оцепенении, не зная, как лучше поступить.

Ужас, пережитый по вине Жукова, отравлял и разум, и кровь.

А память услужливо воскресила в сознании слова Каримова:

«Сколько можно устраивать из учебного заведения с безупречнейшей репутацией… самый настоящий проходной двор? Здесь тебе что, чертов бордель? Твои бесчисленные ухажеры теперь будут наведываться сюда каждый день?»

Затем:

«В общем, так, Попова: это было последнее предупреждение! Еще раз увижу тебя у стен ВУЗа с очередным хлюпиком, будь готова к штрафным санкциям! Каждая подобная выходка будет приравниваться к пропуску лекции! Для своих свиданок выбирай другие места!»

— Черт подери! — почти беззвучно выпалила девушка и попятилась назад, торопливо прикрывая за собой дверь, пока Илья не увидел ее. Пока не заметил. Пока не создал новых проблем. — Когда же он успокоится наконец?

«Думай! Думай! Живее! Как пройти мимо него незамеченной? Как?»

Ответа не было. Ни одной здравой мысли. Зато была злость.

Дикая. Ослепляющая. Не поддающаяся контролю.

Однако, вопреки здравому смыслу, Юля не вышла на крыльцо, и не накинулась на Жукова с кулаками, вымещая таким образом всю свою боль. Обиду. И страх. Нет. Движимая одними лишь первобытными инстинктами, она зачем-то побежала наверх. И совсем скоро, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, бесцеремонно вломилась в кабинет Каримова. Без стука. Опять. Отвлекшись от бумаг, мужчина впился в нее до жути «приветливым» взглядом и сухо резюмировал:

— Это входит у тебя в привычку! Попова, ты, смотрю, совсем обнаглела?

Прислонившись спиной к дверному косяку, она промямлила, пытаясь отдышаться:

— Простите! Там… это…

— Я сегодня услышу от тебя внятную речь?

— Вы же тогда пошутили, правда? Вы же не влепите мне прогул? Это незаконно! Я ни в чем не виновата! От меня ничего не зависит! Он сам приперся!

— Кто?

— Илья!

— Хм! — прозвучало иронично. — Исчерпывающая информация!

— Илья — мой парень бывший! — на эмоциях Юля повысила голос. — Ну, помните, тот… с цветами? Это из-за него меня Кристина в лес… а… а вы куда?

— Здесь будь! — прилетело в ответ. — Прямо здесь! На этом самом месте!

Ничего не объясняя, Марат довольно грубо оттеснил ее со своего пути.

А мгновение спустя и вовсе торопливо выскочил из собственного кабинета.

Глава 17

Оставшись в гордом одиночестве, Юля уставилась в одну точку потерянным взглядом. От нехороших предчувствий в жилах стыла кровь. И под ложечкой сосало от волнения. Не говоря уже о том, как дико в груди трепыхалось сердце. Воцарившаяся тишина давила на нее подобно гранитному булыжнику. Да так сильно, что трудно было даже дышать.

«Ну и зачем я это сделала? Получается, я натравила Каримова на Илью? Ой, мамочки! Гадко-то как! Только бы не подрались! Боже, о чем я думаю? Нет! Серп не поднимет руку на Жукова! Ведь… не поднимет же?»

Рефлекторно вцепившись зубами в костяшку указательного пальца, Юля принялась мерить помещение нервными шагами, хаотично передвигаясь по кабинету заведующего кафедрой. Вперед. Назад. Обратно. И по новой.

Но едва ли подобные манипуляции приносили ей облегчение.