Табу на женатых мужчин

– Зануда, и волосы крашеные у него были. Да еще жадный и подонок по отношению к бывшей семье, – пожаловалась Муза.

– Где? – спросил подполковник.

– Что – где? – не поняла она.

– Волосы крашеные?

– Ну, как где?! На голове, конечно! Терпеть не могу крашеных мужчин! Просто как Сильвио Берлускони, слюни распускающий по девочкам!

– Да? – задумался Василий Михайлович и погладил свою лысую голову. – Да уж лучше быть, как я, лысым, и все. Брутально так!

– Это точно! – согласилась Муза.

– Как понял Григорий, таких мужчин – подсадных уток предлагали только очень привередливым женщинам, которые отмели уже много кандидатур и начинали капризничать, что они заплатили деньги, а им до сих пор не предоставили нормального жениха. Они начинали угрожать, что потребуют назад деньги или еще что. И вот тогда – на! Как вам такой мужчина? Ой, это то, чего я и ждала! Конечно, с таким я с удовольствием пойду на свидание! Вот и все! На тебе – свидание! На тебе – отказ от подсадного мужчины, и денежки твои все равно улетучились! Схема-то проста и очень тянет на статью «мошенничество». Это то, что всегда очень трудно доказать, но благодаря Григорию в этом случае у нас доказательства имеются, – с улыбкой сказал Василий.

– Надеюсь, что они ответят по всей строгости. Нельзя так использовать чувства людей, – согласилась Муза, которая в сложившейся ситуации не смогла не добавить: – А я совсем лопухом оказалась… Господи, Григорий, наверное, смеется надо мной!

– В смысле? – переспросил Василий Михайлович.

– Я совсем не возмущалась, ничего не требовала. Пошла на свидание с этим козлом, то есть с первым, кого мне предложили. Еще и прессинг такой был, что надо брать первого, кто внимание на тебя обратил! Нельзя разбрасываться, мужчин мало! Больше с тобой никто и не согласится встретиться! И я сразу же повелась без выбора, – пожаловалась Муза.

– Да, это ты опростоволосилась, – хохотнул Василий, пребывающий в прекрасном расположении духа. – А то бы и тебе Гришу предложили! Вот бы ты оторвалась на нем! Ха-ха-ха!

– Смешно, – с некоторой долей неприязни посмотрела на него Муза.

– Да нет, Музочка, ой не могу, ну что за имя у вас?! Я сейчас умру от смеха! – выдавил из себя Василий Михайлович.

И Муза, наблюдавшая за ним, поверила, что он умрет, потому что ей стал внушать опасение и цвет его лица, и хрипы, внезапно появившиеся при дыхании.

– Ой, не могу! Му-за! Эй, где мой Орфей? Нет, я согласна пойти со всеми. И даже с крашеными волосами! Нет! Это невозможно! Умора! Помогите! А… а… а… – Внезапно лицо Василия Михайловича посинело, он схватился за грудину, то есть за область сердца, и повалился на стол, стуча по нему, словно требуя продолжения банкета, но только вид у него при этом был не очень жизнеутверждающий, вернее, совсем даже наоборот. Муза, вышедшая из секундного ступора, бросилась вон из кабинета. Она сразу же кинулась к первому попавшемуся навстречу человеку, заголосив во все горло, что в кабинете плохо человеку.

Глава 10

Челюстно-лицевое отделение городской больницы номер восемьдесят семь встретило Музу весьма приветливо. Ей сразу повезло, что она попала в часы посещений в больнице, и именно в этом отделении, словно сама судьба способствовала ей. Муза, надев бахилы и выданный ей белый халат, прошла в отделение. Меньше всего она ожидала увидеть Григория за партией в картишки в холле отделения с его фирменной ухмылкой и закинутой за ногу ногой. Он играл с каким-то мужчиной с большим азартом, не замечая ничего вокруг.

– А вот так вот!

– А я вот так отвечу!

– А на тебе!

– А я так! – распалялись мужчины.

Вокруг стояла толпа других мужчин и даже несколько женщин, тоже пациентов, и с интересом подсказывали им или просто смотрели. В общем, больничная жизнь кипела. А у Музы появилась возможность рассмотреть Григория, пока он ее не видит. Ничего утешительного она не нашла. Он был бледен, лохмат, в темных, красивых глазах наблюдался нездоровый блеск, а лицо все практически крест-накрест было заклеено какими-то повязками и пластырями. Бинты наблюдались также и на голове. Если кому-то нужен был бы антураж для военного фильма, такая сценка в госпитале, то Гришу даже гримировать не надо было бы. Просто готовый экземпляр. Такой бравый советский летчик-герой, сбитый злыми фашистами.

Наконец Гриша заметил Музу.

– Ой, Муза пришла!

– Что? Ты имеешь в виду вдохновение? Да, везет тебе! Ну, ничего, я еще отыграюсь! – почесал затылок его оппонент.

– Если я говорю Муза, значит, Муза! Все! Я выиграл! – скинул последние карты Григорий, и стоящие за его спиной люди зааплодировали.

– Надо же! Из такой не очень выгодной для себя ситуации выбрался! Молодчик!!

Григорий встал и подошел к Музе.

– Привет. Очень мило, что зашла…

– Пришла вот полюбоваться на дело рук своих, – ответила она с полными ужаса глазами.

– А, это, – рассмеялся Гриша. – Ты защищала бедных женщин, на тот момент – сексуальную блондинку – от козней женатика! Не кори себя! Ты же всего лишь мечтала, чтобы меня выгнали взашей, и не знала, что на мне найдут шпионское оборудование, – пытался улыбаться Григорий.