Табула Раса

Тотчас из глубины коровника раздался такой лай, что всех «животноводов» как ураганом разметало по окрестным кустам. Замешкалась только Вера Кирилловна. В глубине души она тоже была бы рада отступить, но как-то растерялась, а остальным участникам операции её поведение показалось совершенно естественным – она, же сама утверждала, что с любой собакой может найти общий язык. Ну и, как говорится, флаг вам в руки, сударыня. Агата, обмирая от ужаса, осталась рядом с хозяйкой.

Тяжёлая воротина распахнулась под ударом мощных лап, и из коровника вылетело такое чудовище, что Агата с жалобным писком поспешила укрыться за углом. Веру Кирилловну вид охранницы коровника лишил остатков мужества. Псина была размером с телёнка, а недвусмысленно приподнятая верхняя губа являла взору набор замечательных орудий убийства.

Самое ужасное, что ещё при подходе к коровнику, Гоблин взял заячий след, и умчался в неизвестном направлении. Вера Кирилловна осталась со смертельной опасностью один на один.

Осторожно отступая на ватных ногах, она жалобно пропищала:

– Ну, что ты, лапочка, не бойся. Всё хорошо.

И тут произошло неожиданное.

Дело в том, что фермер, запугивая всех свирепостью своей собаки, пытался скрыть страшную тайну – роскошная по всем статям собака оказалась бракованной. Не было в ней должной свирепости, как ни бился с ней хозяин, не смог пробудить в ней злобы. К тому же, несмотря на внушительные размеры и великолепные зубы, кавказка была ещё почти щенком. Бедняга так настрадалась ночью в тревожной неизвестности, и когда появилась эта женщина с ласковым голосом, так похожим на голос хозяйки, собака решила ей пожаловаться на пережитые страхи. Она тоненько по-щенячьи взвизгнула и попыталась поставить свои могучие, как у медведя лапищи на плечи своей спасительницы. Ноги у Веры Кирилловны подогнулись, и она упала прямо во вчерашнюю коровью лепёшку, а кавказка принялась азартно вылизывать лицо женщины. Барминцева, пытаясь хоть как-то увернуться от горячей слюнявой ласки, вспомнила выражение: «собака страшная – залижет до смерти».

Самое обидное, что все, кроме самой Веры Кирилловны, разумеется, нашли поведение сторожевой псины забавным.

А кличка Лапочка так и прилипла к огромной овчарке, тем более, что лапочки у неё были весьма заметными.

Гоблин, вернувшийся наконец с неудачной охоты, пришёл в восторг от новой подружки и после ритуального обнюхивания и махания хвостами втянул её в игру, а Агата, так и не решившаяся приблизится к страшной псине, тоскливо поскуливала в кустах от обиды на его предательство.

После «победы» над суровой охранницей коровника можно было приступать к основной части спасательной операции, а именно к кормёжке и дойке, но беда была в том, что никто из «животноводов» не знал толком, как и в какой последовательности это стоит делать.

Только Варя и Полина, с самого начала решившие взять шефство над лошадьми, действовали более или менее осознано. Как только они вошли в коровник, Варя углядела висящую на стене упряжь. Сняв с гвоздиков недоуздки, девочки отправились разыскивать лошадей, чтобы вывести их на лук пастись. Они шли, заглядывая во все загоны, и вдруг к ним через деревянную решётку высунулась замшевая чёрная мордочка. Полина заглянула в загон и взвизгнула от восторга.

– Ой, Варька, здесь телятки! Какие хорошенькие!

Варя мигом вскарабкалась по решётке, и, взглянув на телят, предложила:

– А давай мы и над ними шефство возьмём. А то в этой суете про них наверняка забудут, а телятки такие милые.

Данила, Валерка и Санька тоже нашли себе дело. Они занялись осмотром инвентаря, рассудив, что кормить, поить и доить всю эту живность, а, главное, выгребать вонючий навоз – не мужское дело.

Таня, заглянула в одно из стойл, увидела там огромную, как гора корову, и решила, что с этим чудовищем ей, девятилетней горожанке нипочём не справиться. И вообще, она привыкла к молоку в пакетах. Поэтому, девочка решила покормить кур. Найдя в одной из боковых комнатушек мешки с зерном, Таня нагребла его в ведро и, выпустив кур на выгульную площадку, стала горстями разбрасывать угощение.

Вера Кирилловна и Кристина тоскливо переглянулись. По всему выходило, что всё остальное придётся делать им вдвоём.

– Ох и влипли мы с вами, тётя Вера, – вздохнула Кристина.

– И что мы будем делать?

– Ну, начнём потихоньку доить, а дальше посмотрим, – пожала плечами Кристина.

– А сколько здесь этих коров? – Спросила Барминцева.

– Я пока не считала, но вроде много.

– И впрямь, влипли!

Вера Кирилловна нерешительно вошла в загон, занимаемый огромной чёрно-пегой коровой. Та доверчиво повернула к ней огромную морду и дохнула прямо в лицо. Барминцеву затошнило, и, проклиная себя за малодушие, она выскочила из загона. Привалившись спиной к перегородке, женщина, прикрыв глаза, постаралась собрать свою волю в кулак.

Из глубины коровника, ведя в поводу низкорослого серого конька, к ней подошла Полина.

– Мам, ты чего здесь стоишь?

– Я не знаю, что делать с этим чудовищем.

– Между прочим, её зовут Марципана, – сказала девочка, изучая пластиковую табличку на дверце загона.