Табула раса (СИ)

Сиф шумно втянула воздух сквозь зубы и расправила рукав темно-зеленого платья. Это какая же гадина так шутить изволит? Ответ сам собой напрашивался. Думать о том, как именно происходил процесс переодевания, не особо хотелось.

День явно не задался. Мало того, что все, кого бы она ни спросила, утверждают, будто Тор им незнаком, так еще и треклятое высочество в отсутствие Всеотца исполняет обязанности наместника. Прекрасно, лучше просто некуда.

Локи, будь он проклят, все это подстроил. Только как ему удалось это провернуть — она не знала. Как и не знала, почему Всеотец покинул Золотой мир. Как и не знала, жив ли Фандрал.

А что, если он уже на полпути в Вальгаллу? Что, если уже слишком поздно, или этот мерзавец с ним что-то сделал?

Сиф подавила подкативший к горлу тошнотворный ком и вышла из-за ширмы. В лазарете было тихо. Даже не так: слишком тихо. И это было весьма странно. Тяжелораненые не могли настолько быстро исцелиться и покинуть обитель врачевателей. Но факт оставался фактом: идеально застеленные белоснежными покрывалами кровати и ни одного солдата, словно их и не было здесь вовсе.

Под потолком сновали огоньки и озаряли помещение голубоватым светом. В скобах ярко горели факелы. Стоило сделать шаг к темному коридору, ведущему к покоям главного целителя, как огонек, который до этого момента с жужжанием бился о мраморную стену, подлетел к ней.

Шары магического огня. Нечто до боли знакомое, нечто, от чего невольно бросало в дрожь. Там, на подходе к убежищу, а теперь тут, в лазарете. В Асгарде было не принято использовать волшбу повсюду, тем более в свете последних событий, когда резервы магической энергии ушли на починку Радужного моста, который по дурости разрушил один мерзавец. То, что Тор был виноват в этом не меньше Локи, вспоминать не хотелось. У Тора просто не было другого выхода. Младший братец не оставил иных вариантов.

Сиф коснулась мерцающего огонька. Шар выпустил сноп искорок, обдал ладонь теплом, взвился вверх и резво нырнул в коридор.

Давным-давно, в далеком детстве, она боялась темноты. Во тьме не стало матери, во тьме жили чудовища из историй той женщины, которую привел в дом отец. Под покровом тьмы, как знала уже повзрослевшая Сиф, исподтишка нападали враги. Она прогнала дурное предчувствие и последовала вглубь коридора.

Сиф перебирала в голове имена, но никак не могла вспомнить, как зовут седовласую целительницу. Та даже не представилась, да и раньше она эту асинью никогда не видела, хотя из-за собственного безрассудства была довольно частой гостьей обители Эйр.

Тьма, гонимая тусклым нежно-голубым светом, расступалась, таяла. В начищенных до зеркального блеска мраморных стенах отображался ее силуэт и отблеск огонька. На стене была руническая вязь, но без должного освещения прочитать надпись не удавалось. Блеклый шар ударился о наличник и завис в воздухе. Сиф приоткрыла двери, вспомнила добрым словом швею, которая создала платье с таким длинным шлейфом, и вошла в покои Эйр.

— Простите, что отрываю от работы, но, — женщина склонилась над столом. Сиф подошла ближе. Дымок от свечи тянулся к окну. — Фандрал, воин Фандрал с ранением в брюшине. Его нашли? Оказали помощь? — Ответа не последовало. Она перевела дух, обругала себя последними словами за нерешительность, а затем резко выпалила: — Фандрал жив, верно?

В комнате было ужасно холодно. Сиф с ненавистью поглядела на свое атласное платье. Тут бы впору пришелся плащ с меховым подбоем, а не дорогая тряпка. Огонек над головой ярче загорелся и опустился на подоконник.

Целительница не ответила, будто не слышала ее тирады. На столе лежали книги и исписанные мелким почерком листы. В центре, между свитков, рядом с канцелярским ножом лежал расколотый шар магического огня. Казалось, женщина спала после тяжелого дня, полного забот о пострадавшем в бою с йотунами войске Одина. Но спящая вряд ли стала бы держать руки под таким немыслимым углом.

Сиф подхватила целительницу под плечи и придвинула к спинке резного стула — женщина смотрела на мир широко открытыми пустыми глазами. Не было ни зрачков, ни радужки, а только тот мутно-серый цвет, который она уже видела в глазах погибшего солдата и Тора из сна. Пульс на шее не прощупывался. Сиф поднесла посеребренный нож к носу целительницы — бесполезно, женщина не дышала.

Тело пробрала дрожь, и Сиф обхватила себя руками. На Асгард напали, Тор пропал, Локи со странной раной на руке разгуливает по дворцу, Фандрал неизвестно где задевался, возможно, даже и не прибыл в Золотой город, а так и помер в Ванахейме. И теперь еще непонятно от чего гибнут асгардцы. Великолепно. Ни оружия, ни доспехов, ни понимания, что здесь творится.

Нельзя, нельзя предаваться панике. Всегда есть выход. «Только вот бы еще знать, где он», — усмехнулась Сиф.

За окном виднелись остатки восточной стены. Зал совета, тронная зала, а там, внизу, под завалами, оружейная. Значит, йотуны знали, куда нанести удар. А если об этом знали, то наверняка и учебка тоже сейчас в руинах. Как же все это, Хель забери, не вовремя.