Тачдаун

– И вечеринка в честь твоего дня рождения, конечно же, костюмированная? – усмехается Хантер, проводя вилкой по тонкой дольке лайма на своем кусочке пирога.

– Вошла во вкус? – подмигивает ей Сойер.

– Очень смешно.

– Так ты придешь?

– А у меня есть выбор?

– Боюсь, что нет, куколка.

Линч пялится на нее, как зомби на тарелку мозгов. И я всерьез подумываю о том, чтобы лишить его гребаного зрения.

– Тогда ответ очевиден. – Хантер делает паузу. – Дэнни уже получила свое приглашение?

– Малышка Ривас? – Его темно-русые брови сходятся на переносице. – Э-э-э… Она вроде не любит вечеринки.

Хантер фыркает.

– С чего ты взял? Дэнни обожает тусовки.

– Хм, похоже, она действительно сильно изменилась… – На губах Сойера мелькает задумчивая улыбка. – Хорошо, я приглашу ее. И вашего горячего диджея тоже. Кстати, не знаешь, у нее есть кто-нибудь?

– Можно и так сказать. – Она делает большой глоток кофе. – Кажется, пока ничего серьезного, но твой дружок-хоккеист еще с той самой поездки на пляж бегает за Дэнни повсюду с высунутым языком.

– Вообще-то я имел в виду дидж… – Линч осекается на полуслове. – Постой, что? Нейт? Нейт Паркер и Даниэла?

– Ну да. Так что не забудь пригласить и его.

– Уже пригласил. И он не говорил, что придет не один.

– Ребята пока держат свои отношения в секрете.

– Отношения? – Зеленые глаза Линча прищуриваются с подозрением. – Ты же сказала, что ничего серьезного между ними нет, а отношения – это охренеть как серьезно, Харли.

– Тебе-то откуда знать? – усмехается Хантер.

– Думаешь, я не способен на серьезные отношения?

– Если только со своим венерологом.

Я смеюсь, Джей ухмыляется, а Сойер изображает смертельную обиду.

– Эй, а я ведь сегодня заступился за твою задницу!

– Мне стоит тебе поклониться?

– О чем вы, черт возьми, говорите? – спрашиваю я.

– Один недоделок разрисовал ее тачку, ну а мы с Джеем разрисовали его.

Я напрягаюсь.

– Что значит «разрисовал»?

– Он написал на ней слово: «шлюха». – Хантер резко встает из-за стола и принимается собирать грязные тарелки.

Моя челюсть сжимается с такой силой, что начинают скрипеть зубы. Я поднимаюсь следом и отнимаю у нее посуду.

– Мы сами все уберем. Спасибо за вкусный ужин. – Я выдыхаю, стараясь скрыть от нее свою злость, и наклоняюсь ближе, почти касаясь губами ее уха. – Это был самый вкусный лаймовый пирог, который я когда-либо пробовал.

На ее губах мелькает улыбка. Едва уловимая. Исключительно для меня.

– Присоединяюсь к кэпу, куколка. – Линч откидывается на спинку стула и заводит руки за голову. – Не припомню, когда в последний раз ел домашнюю еду. Тем более такую фантастичную.

– Спасибо, Хантер, – сухо благодарит Банди.

Она смущенно морщит нос.

– Только не привыкайте.

– Почему? – спрашивает Сойер.

– Потому что в ближайшее время я решу вопрос с жильем и съеду от вас.

– Ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь. – Мой голос звучит грубо, потому что я охренительно зол. Но не на нее. Хоть мне и не нравится то, что она говорит.

Хантер не отвечает. Просто кивает, берет со стола коробку шоколадных конфет и уходит.

Как только она выходит из кухни, я швыряю тарелки в раковину и поворачиваюсь к парням.

– Кто написал это дерьмо на ее машине?

Они переглядываются, как будто решают, стоит мне говорить или нет.

– Не слышу, – рычу я.

– Расслабься, мужик, – беспечным тоном отвечает Сойер. – Парнишка отхватил по полной. Это была публичная порка, по законам наших джунглей. Такая, чтобы все поняли, – девчонка под надежной защитой. И поверь, мы с Джеем были очень убедительны.

– Окликни ее. – Я достаю из кармана телефон. – Ну же, живее.

– Эй, Хантер?

Она останавливается на лестнице и оборачивается. Я незаметно ее фотографирую.

– Отличная попка, – подмигивает Линч.

Хантер поднимает руку и показывает идиоту средний палец, за которым следует мой подзатыльник.

– Эй! Ты же сам попросил!

– Я не просил тебя на нее пялиться.

Загружаю снимок Хантер на свою страничку в социальную сеть, на которой больше двенадцати миллионов фолловеров, и подписываю его одним словом: МОЯ. Теперь каждый ублюдок в Рейнере, который хочет сохранить свои зубы на месте, не рискнет лишний раз открывать пасть.

Закончив на кухне, я поднимаюсь наверх. Распахнув дверь в свою комнату, с удивлением обнаруживаю в ней Хантер. Она сидит по-турецки на моей кровати и листает свежий номер «Спорт иллюстрейтед», который Линч купил в Нью-Йорке по дороге в аэропорт. Если бы мы с ней сейчас не блуждали по аду, то эта картина выглядела бы как подарок Господа.

– Когда-нибудь слышала о частной жизни? – не слишком любезно спрашиваю я, прислонившись плечом к косяку.

– Ты что, собирался поступать в Вест-Пойнт^[74], но по ошибке оказался в Рейнере? – задает она встречный вопрос, откладывая в сторону журнал.

Я озадаченно хмурюсь.

– Нет. С чего ты взяла?