Тачки, девушки, ГАИ

— Нравится? — с какой-то затаенной гордостью спросила Маша. — Он уже ходит!

Она задумалась, явно подыскивая новые аргументы, чтобы гаишник уже прекратил бы думать и забрал ее братика.

Гаишник стоял откровенно бледный. Мне казалось, я понимал, что творится в душе этого человека. А что, думал он, если они всерьез? Ездят по дороге и предлагают этого пацана всей этой семейкой Адамсов?

Теперь он, видимо, должен был, он просто обязан был задержать нас.

— Девочка, — сказал он, — быстро садись в машину. Маша не то что не села, а даже не отреагировала.

Она внимательно смотрела на него. Она так и не поняла пока: берет или не берет? Похоже, она предлагала от души.

— Так, — обернулся он тогда ко мне, — забирайте девочку и немедленно уезжайте. Я вас не видел.

Я понял.

И недели через две уже нисколько не удивился другой истории. Совсем в другом месте, в центре Москвы, я на секунду остановился явно в неположенном месте, чтобы купить Маше «чупа-чупс», круглый леденец на палочке. Купил и уже возвращался к ней. Тут сзади подъехала патрульная машина. Оттуда быстро вышел гаишник и пошел ко мне. Но и из нашей машины выскочила Маша и тоже пошла, даже побежала ко мне. Гаишник посмотрел на меня, на нее, на «чупа-чупс» у меня в руке, потом развернулся, сел в машину и уехал. Маша была удовлетворена.

И вот я все это вспомнил в день выборов президента России, 14 марта.

— Маша, — сказал я ей, — не надо никуда выходить. Они уже все поняли.

Она кивнула. Джип уехал.

Проезжая честь

Ездил я недавно в командировку в Тулу и в Новомосковск. Если допустить, что Тула является российской глубинкой, то Новомосковск — глубокая российская яма. Именно поэтому там живут порядочные совестливые люди, которые безотказно показывали мне дорогу до завода «Азот», даже если не знали ее.

Я как человек сам глубоко провинциальный не то что люблю всех этих людей, а просто еще к тому же и очень хорошо их понимаю, как родных, и в Москве мне их неподдельной чистоты и светлой житейской грусти в глазах катастрофически не хватает. Потому что я сам изменился почти сразу, как приехал жить в Москву, и потому что они тоже меняются, когда приезжают.

Но здесь, в Туле и Новомосковске, я встречал родных мне когда-то людей, и от их объяснений, что надо ехать прямо, потом направо, потом еще раз направо, а потом надо бросить машину и 9 км идти пешком, потому что все равно туда не пропустят, слезы наворачивались на глаза.

И все это не имеет отношения только к одному человеку. Это был гаишник. Ну и что, гаишники тоже люди, да? Конечно, в некоторых ситуациях именно они-то и оказываются людьми — когда больше некому. И этот гаишник не сулил мне ничего плохого. На светофоре в пробке он медленно подошел ко мне и вяло сделал движение рукой: я должен был открыть окно. Потом он облокотился на водительскую дверь и засунул голову в салон. Причем я его не интересовал. Его интересовал салон.

— А ничего! — с некоторым даже удивлением произнес он. — «Фольксваген-Фаэтон», значит?

Я подтвердил. Глупо было это отрицать.

— И что? — спросил он.

— А что? — быстро ответил я. — Машина не моя. Получил на тест-драйв, покататься. Машина очень хорошая. Если вы об этом.

— Об этом, — кивнул он. — Жене хочу такую взять.

— Зачем? — удивился я. — Это же лимузин. Зачем ей такая большая?

— Как это зачем? — нахмурился он. — А ребенка на чем в школу возить? Это вообще ее идея.

— Ну если больше не на чем, то действительно нужна, — я был вынужден согласиться.

— А сколько стоит? — озабоченно спросил он.

— Да я точно не знаю, — пожал я плечами.

В это время горел уже зеленый, но голову он из машины не вынул и локти не убрал.

— Почти столько же, сколько Мерседес, — нашелся я.

— Да не может быть! — воскликнул он. — Да у меня "Мерседес CL-500", и что — он столько же стоит?!

Каждая новая его информация ошеломляла меня не меньше, чем его — моя.

— Я думаю да, — вздохнул я. — Сейчас опять «зеленый» будет. Я уже поеду.

— Да погоди ты! — разволновался он. — Мне что жене-то сказать?!

— Можете телефон ей дать, я ей все подробно расскажу.

— Так, — мрачно сказал он. — Проезжай! Чего встал? Об этом-то я и мечтал, можно сказать, всю дорогу.

Уговор и деньги

Вчера меня остановил гаишник. Я посмотрел на спидометр, и мне захотелось всплакнуть, хотя превышение скорости было просто пустяковое.

Месяц назад меня тоже остановил гаишник. Это было на посту ДПС. Спорить с ним было бессмысленно: я превысил. То есть ехать в этом месте можно было не быстрее 50 км в час, а я ехал 60. Две минуты тому назад я шел со скоростью 150 км в час, и теперь мне казалось, что я просто стою на месте. Кроме того, совершенно понятно, что порядочный человек никогда не остановит тебя за превышение на 10 км. В конце концов у этих людей есть же кодекс чести. Просто мало кто о нем знает (в том числе и из числа самих гаишников). И один из пунктов этого кодекса гласит, что на 10 км — можно. Даже на 15 можно. Ну, до 20 км, и это уже на усмотрение. Но 10 км — это по-честному.