Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

– Да, – вторила ей уверенная Аруна. – Шер-Афган был очень богат, а теперь его дочь Ладили осталась даже без ножных браслетов.

Женщины зенана дружно ахнули: оставить юную Ладили без браслетов, разве это не жестокость мачехи?! Небось, со своей дочерью она так не поступила бы.

Женщины замололи языками, гадая, что еще могла бы сделать Мехрун-Нисса, а главное, зачем она так поступила?

– Слишком дорогая плата за то, чтобы унизить Салиху Бану.

– Да, столько драгоценностей и прочего никогда не дарили даже самые щедрые шахи…

– Салиха Бану непременно отомстит. Мехрун-Ниссе не стоило так поступать.

Из-за поступка Мехрун-Ниссы новая жена падишаха и даже сама свадьба словно отошли на задний план. Это обидело Салиху Бану. Ведь, едва завидев новую шахиню, женщины начинали искать на ней украшения, подаренные соперницей. Разве всем в зенане и Агре заткнешь рты? Салиху Бану сравнивали и сравнивали с Мехрун-Ниссой. Сравнение было не в пользу внучки персидского шаха…

Но еще хуже то, что сравнивал и сам Джехангир. Он невольно вспоминал легкую походку вдовы, ее грудной и такой грустный голос, особенно когда та признавалась в своей негаснущей любви… Падишах чувствовал, что сам себя загнал в ловушку, женившись, он отрезал путь к Мехрун-Ниссе. И зачем согласился на предложение шаха? Хотел замириться с ним в Кандагаре, а вышло, что испортил себе жизнь в Агре. Как теперь смотреть на Мехрун-Ниссу, когда та появится снова?

Прекрасная вдова ушла с пира, который был для падишаха безнадежно испорчен, но обвинять в этом Мехрун-Ниссу не имело смысла, она не сделала ничего плохого, напротив, озолотила Джехангира. Но после ухода красавицы все разговоры были только о ней, а о несчастной Салихе Бану словно забыли, в том числе и он, ее муж. Он даже не пришел к молодой жене, заявив, что слишком много выпил, а по индийским обычаям заниматься любовью после этого нельзя.

Главная жена Салиха Бану провела ночь в слезах. Утром служанки с трудом сумели скрыть следы бесонной ночи – покрасневшие глаза и припухшие веки.

Половину этого времени несчастная Салиха, так и не ставшая настоящей женой падишаха и женщиной, сжимала кулачки, разрабатывая планы мести сопернице. Но что она могла сделать?

Салиха позвала свою служанку, старую Мириам, которая в отличие от нее знала все о жизни в зенане.

– Госпожа…

– Мириам, проверь, чтобы нас не подслушивали. Прогони слуг.

Старуха решительно выполнила приказ королевы.

– Госпожа, ваша соперница сегодня уехала из Агры…

Салиха Бану буквально зарычала:

– Она мне не соперница! Разве может быть соперницей вдова?!

Старая Мириам не сумела увернуться от брошенной в нее подушки и упала. Она не так сильно ударилась, но решила, что шахине стоит понять, что нельзя так поступать с теми немногими, кто на ее стороне.

– Ай, вай, госпожа! Моя голова… вай, моя голова… – Она поспешно отползала к двери, на четвереньках, останавливаясь и хватаясь за голову.

Зря старуха рассчитывала на проявление сочувствия со стороны своей хозяйки, Салихе было не до ее головной боли.

– Пошла вон! И не показывайся мне на глаза!

«Будь ты умней, ты не отпускала бы меня от себя», – подумала Мириам, но поспешила удалиться. Такое бывало не раз, и старуха знала, что немного погодя Салиха Бану пришлет подарки и попросит вернуться.

Салиха сидела уставившись в одну точку и не желая ни с кем разговаривать. Она хотела расспросить Мириам о Мехрун-Ниссе, новость, что успела сообщить служанка, была хорошей. Проклятая вдова уехала. Но зачем служанка назвала Мехрун-Ниссу соперницей! Наверняка так же говорят и другие. В первый же день, теперь уже в собственном дворце, ее оскорбила собственная преданная служанка! Какой соперницей может быть тридцатилетняя вдова шестнадцатилетней главной жене падишаха?

Но вчера именно так все и выглядело.

Мехрун-Нисса повела Джехангира на балкон показывать свои дары, они оставались там вдвоем и о чем-то говорили, хотя и на виду у придворных, но главное – сама новая шахиня сидела на помосте, всеми забытая и одинокая! Возможно, это было недолго, всего несколько минут, но минуты показались несчастной Салихе вечностью, потому что это были минуты невиданного унижения.

Это унижение продолжилось и потом, ведь падишах словно забыл о своей молодой жене, хотя вдова ушла, пожелав счастья. И даже не пришел ночью, отговорившись большим количеством выпитого. Салихе хотелось закричать, что мог бы и не пить!

Как много людей знает о том, что Джехангир пренебрег своей юной супругой?

Салиху вдруг охватил ужас – что если падишах провел ночь в объятиях Мехрун-Ниссы?! Вдруг именно об этом они договаривались на балконе?

Она хлопнула в ладоши, появившейся служанке приказала немедленно привести Мириам.

Старуха удивилась тому, насколько быстро ее хозяйка опомнилась. Но дары присланы не были, поняв это, Мириам быстро отвернулась к стене и буквально завыла:

– Ой, моя голова! Вай, я не могу даже открыть глаза!.. Вай, я даже ничего не вижу…