Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

— Я что, идиот? — возмущенно отвечает Калеб. — Беритесь! Надо смываться, пока не набежали местные. У вас есть какие-нибудь деньги?

— Да.

— Положите рядом с этим парнем, это отвлечет их на время.

Он прав, я щедро разбрасываю пятифунтовые купюры вокруг трупа и хватаю живого бандита под мышки.

Мы вынуждены удирать на машине моих обидчиков. «Тата» Ароры стоит возле рынка, он кивает мужчинам в сторону ресторана «Лаки»:

— Там нападение и труп.

Отъехав на своей «Тате» на безопасное расстояние, Арора останавливается, чтобы задать мне вопросы.

— Давно они за вами следили?

— Несколько дней. Я вам выговаривала, считая, что это ваши люди.

Арора склонился над моим обидчиком:

— Кто ты? Кто тебя нанял следить за мисс?

В ответ следуют ругательства на каком-то из местных языков.

Арора морщится, а после достает кинжал.

— Я бы ему язык отрезал, чтобы не ругался, но нельзя, он еще должен все рассказать. Что будем резать сначала — нос или уши?

Бандит не сводит глаз со сверкающего лезвия, а потому не видит, как Арора мне подмигивает. Острием кинжала Арора проводит тонкую линию на коже связанного, оставляя красный след из капелек.

— Только нужно его из машины вытащить, чтобы все кровью не перепачкать. Когда уши режут, крови много бывает, — продолжает Арора.

Я серьезно киваю, делая вид, что соглашаюсь с ним.

Испугавшись перспективы остаться без носа или ушей, бандит начинает говорить. Конечно, я ничего не понимаю, кроме слова «Феникс», а Арора объясняет, что эта фирма занимается сыском и охраной.

Арора не режет уши парню, но вырубает его ударом рукояти пистолета и вытаскивает из машины:

— Пусть полежит, пока не очухается. Поехали.

— Куда?

— Я знаю эту фирму и ее главу. Служили вместе.

Название сродни «Отелю Либерти», по лондонским стандартам фирмой здесь и не пахнет, но для Мумбаи вполне подходит. В облезлом доме мы не без труда находим обшарпанную дверь, которую Арора попросту выбивает ногой. Опасно, потому что в ответ можно получить пулю в лоб, эти люди наверняка вооружены.

Но Калеб явно знает, что делает, — глава фирмы при виде моего защитника начинает прямо-таки трястись. А уж извиняется…

Я интересуюсь, что он говорит.

— Объясняет, что не подозревал, что вы под моей защитой, не то своим людям и смотреть бы запретил в вашу сторону.

— Зачем его люди пытались меня схватить?

Это интересует и самого Арору, но объяснения владельца «Феникса» ничего не дают. Человек, заказавший меня, явно фиранги, даже англичанин, однако имя назвал фальшивое — Джон Смит.

Владелец «Феникса», видя мой интерес, переходит на английский. Арора чуть хмурится, наверное, из-за плохого английского, но меня акцент не беспокоит, было бы понятно.

— Как выглядел этот англичанин? — задаю я вопрос.

Бывший коллега Калеба описывает… Томаса Уитни!

— Калеб, это Томас Уитни, менеджер «Антиса», он был связан с Сатри!

Я не знаю, как скорее объяснить, что такое «Антис» и при чем здесь я.

— Откуда он узнал, что я здесь, и почему преследовал меня?

Арора снова спрашивает, но на маратхи, и остальной разговор тоже идет на маратхи (или хинди, я все равно не понимаю).

— Калеб, нужно найти этого Уитни, он явно знает о Сатри больше, чем сказал нам в Лондоне.

— Да-да, конечно. Поехали.

— Куда мы едем?

Арора только что поговорил с кем-то по телефону (опять на маратхи!), я разобрала только имя Томаса Уитни и Джона Смита, а потому уверена, что едем к Уитни. Но Арора мотает головой:

— Нет, ко мне в кабинет. Сейчас об этом Уитни все разузнают, тогда отправимся к нему.

Я могу опоздать на собрание группы, которое Раджив назначил на полдень, а то и вообще на рейс в Агру, но приходится соглашаться. Я ведь теперь не помощник продюсера.

Кабинет Калеба Ароры больше похож на кабинет Престона, чем Тапара, — основательно и довольно претенциозно.

— Присаживайтесь. Воды, лимонада, сока?

— Нет, спасибо.

— Сейчас поедем…

Калеб выходит из кабинета, его голос слышен в соседней комнате, а я осторожно оглядываюсь. Но не обстановка меня смущает, а запах. Пахнет чем-то знакомым. Это «Макаллан»! На боковом столе у стены стакан с остатками янтарной жидкости в нем. Я принюхиваюсь: и еще здесь курили — тянет сигарным дымом.

Еще один любитель шотландского виски и хороших сигар?

Додумать не успеваю, Арора зовет меня с собой. Но не искать Томаса Уитни, а напротив, предлагает мне рассказать, что я о нем знаю. Беседуем почему-то не в его кабинете (честно говоря, хочется еще принюхаться), а в какой-то переговорной, где под потолком крайне лениво крутятся большие лопасти вентилятора. Я осторожно рассказываю об отношениях Уитни и Сатри, о том, что алмаз в Лондон привез именно Томас.

Потом Ароре что-то сообщают, и он кивает:

— Есть адрес, поехали.

Томас Уитни остановился не в отеле, а в одном из домов, вокруг которых множество халуп. Что за соседство — здесь с балкона видишь только чьи-то безобразные крыши, а под окнами мусор, сушится одежда, бегают собаки… Дом где-то на северо-западе, я уже немного ориентируюсь. Это хорошо, поскольку мне надо успеть на студию хотя бы до отъезда группы.