Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

И тут Арджуманд заметила лавку с книгами, пристроившуюся на самом краю.

— Давайте, зайдем туда? Только рта не раскрывай! — приказала она подруге.

Та молча закивала.

Слуга вздохнул, но решил, что тут будет безопасно.

А ведь именно это решение повлекло за собой события, навсегда изменившие и их жизнь, и жизнь окружающих.

У продавца были хорошие книги, не обрывки всякой ерунды, которые иногда покупают те, кто стремится сделать вид, что грамотен, всего лишь разглядывая буквы без малейшего представления о том, что они означают. Арджуманд слегка сжала пальцы подруги:

— Вот здесь мы и купим то, что нужно.

Сати снова кивнула.

Они выбрали три книги на фарси, в том числе «Бабур-намэ» — копию жизнеописания Великого Могола. Продавец немного сбросил цену, поскольку девушки покупали так много, завернул покупку в чистую ткань, а потом вдруг сделал знак, чтобы подождали.

— Посмотрите еще вот это, — теперь он говорил на фарси, поняв, что Арджуманд знает язык.

Язык персов — официальный язык Могольского двора, им владеют все вельможи, но далеко не все слуги и женщины зенана. Сати и Гопал ничего не поняли, ведь девушка раджпутка, а старик и вовсе из Голконды, но восхищение, отразившееся на лице Арджуманд, подсказало, что книготорговец предложил что-то стоящее.

Это был сборник персидской поэзии.

— Что это? — прошептала Сати, заглядывая через плечо подруги.

— Низами, «Лейла и Меджнун»… — также шепотом ответила та. — Красивые стихи, я тебе потом почитаю.

Она купила книгу, не торгуясь. Бывший владелец завернул манускрипт еще бережней в тонкую шелковую ткань. Продавец понял, что перед ним не простая горожанка, это одна из принцесс, тайком сбежавшая из дворца на волю хоть на часок. Понял, но выдавать не собирался — уж очень понравилось восхищение красавицы при виде ценной книги, вернее, текста.

Дело не в переплете, девушка права — в книге поэмы Низами Гянджеви, там помимо «Лейлы и Меджнуна» еще «Семь красавиц», «Хосров и Ширин» и остальные поэмы «Хамсе» («Пятерицы»). Не каждая индийская девушка, даже умеющая читать по-персидски, станет покупать книгу Низами. Эта красавица явно особенная…

А красавица спешила во дворец.

Чтобы не появляться в рядах златокузнецов, подругам в сопровождении Гопала пришлось пройти через ряд шорников. Вообще-то Арджуманд была не против полюбоваться нарядной упряжью, но она понимала, что лучше не задерживаться, к тому же в руках у нее была книга, которую ей так хотелось раскрыть и почитать!

У ее деда Гияз-Бека «Хамсе» имелась, но Мехрун-Нисса забрала книгу себе и вовсе не собиралась отдавать племяннице.

Они так и шли — впереди то и дело оглядывающийся на своих подопечных Гопал, за ним, прижимая к животу драгоценную ношу, Арджуманд, а позади с тремя другими книгами — Сати.

И тут…

— Арджуманд! — в ужасе зашептала Сати.

Арджуманд и сама замерла, пытаясь сообразить, как быть — навстречу им между рядами шорников двигался… принц Хуррам! Конечно, принц узнать их никак не мог: ни он, ни сопровождавший Хуррама слуга не видели девушек зенана, тем более, без яшмака. Но рисковать все равно не стоило, и Арджуманд сунула в руки Сати книгу, которую та прикрыла своим покрывалом, и быстро отвернулась к прилавку, делая вид, что разглядывает выложенные на нем уздечки.

Хозяин товара удивился вниманию красавицы к его изделиям, но тут же принялся расхваливать яркую уздечку, предназначенную больше для украшения, чем в качестве упряжи. Арджуманд невольно фыркнула:

— Что же в ней хорошего, кроме множества серебряных бляшек? Впрочем, и они лишь посеребренные.

Купец возмутился:

— Уздечка красива!

— Только что. Но вот это кольцо быстро отлетит, а этот ремешок натрет губу лошади, он короток.

Арджуманд совершенно забыла, почему повернулась к прилавку, она искренне возмущалась безразличием создателей столь неудобной уздечки к страданиям лошади.

— Она права, — раздался совсем рядом голос принца.

Арджуманд, опомнившись, прикусила язык, но было поздно. Хуррам уже обратил внимание на необычную девушку.

— Ты любишь лошадей, красавица?

Ей бы исчезнуть, затерявшись в рыночной толпе, но Арджуманд почему-то не сделала этого, напротив, кивнула, вскидывая на Хуррама глаза:

— Да, очень.

И в тот же момент… пропала.

Нет, она осталась стоять, глядя прямо в большие темные глаза принца, а он — в ее. Но мир вокруг перестал существовать. Исчезло многоголосье рынка, верблюжий рев со стороны, звон металла, крики зазывал… исчезли сам рынок и Красный Форт. Остались только эти двое и их прикованные друг к другу взгляды и сердца.

Бывает любовь с первого взгляда, конечно, бывает, если сердца к этому готовы. Их сердца были готовы.

Сколько они так простояли? Наверное, не так уж долго, но им показалось — вечность. И влюбленные могли бы стоять еще одну вечность, но рынок все же жил своей жизнью, мимо пробирались по своим делам покупатели, зазывно кричали продавцы…

Гопал в ужасе беззвучно раскрывал рот, а Сати, старательно отворачиваясь от принца, пинала подругу ногой, давая понять, что нужно уходить.