Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

— Нет, я лично летал в Мумбаи.

Почему мне кажется, что он лжет? Или не лжет, но не говорит всей правды.

— А откуда вы узнали о том, что «Тадж-Махал» существует и Сатри намерен его продать?

Уитни чуть пожимает плечами, словно это обычное дело — предложение продать алмаз ценой двести миллионов фунтов.

— Сатри позвонил мне по рекомендации кого-то из своих друзей.

— Кого именно?

— Не знаю, он не сказал.

Уитни снова нервничает, и я понимаю почему.

— Вам не кажется слишком подозрительным появление алмаза «Тадж-Махал» и поведение его владельца?

— О, вы еще не видели подозрительное поведение, знаете ли! — с жаром заверяет меня Уитни.

Мне хочется сказать, что я видела такое, что ему и не снилось.

— Но вы правы, Сатри вел себя подозрительно. Отдал алмаз и уже давно им не интересовался, — добавил Уитни.

— Вы поставили Сатри в известность о краже алмаза? Или надеялись, что он все узнает из газет?

— С ним невозможно связаться.

А вот это правда.

— А с его родственниками?

— У нас нет полномочий связываться с его родственниками, знаете ли. Сатри всегда звонил сам.

— Вы хотите сказать, что не знаете о его убийстве?

— Что?!

Кажется, не знает… Странно…

— Хамид Сатри убит в Тадж-Махале этой ночью, вернее, у нас был еще вечер. Не просто убит, это похоже на ритуальную казнь. Во всяком случае, так сообщили индийские СМИ.

— К… как?..

— Ему вырезали сердце.

Уитни не просто побелел, он хватает ртом воздух, не в силах выдавить ни звука. Я хорошо помню это состояние — инфаркт близко…

Приходится срочно звать на помощь.

Приехавшие медики констатируют тяжелый сердечный приступ. Черт, он, кажется, и впрямь не знал об убийстве!

Уитни увозят, а я отправляюсь к Ричардсону — каяться.

Выслушав мое покаянное признание, Ричардсон со вздохом вызывает секретаря:

— Кэрол, узнай о состоянии Томаса Уитни, он в…

Я подсказываю:

— В Королевском госпитале. Привезли сегодня с сердечным приступом.

— Я же просил тебя не переусердствовать.

— Эдвард, кто же мог знать, что он до сих пор не читал об убийстве Сатри?

— Ему не звонят в пятом часу утра сотрудники.

— А должны бы! Он даже не знал, что клиент в Агре, а не в Лондоне. Лучше скажи, ты разговаривал с министром?

— Да.

— И?

В кабинет входит секретарь Ричардсона Кэрол. Вот кого я искренне люблю. Не секрет, что умница Кэрол сидит на секретарском месте много-много лет ради Эдварда. Удивительный тандем, ее влюбленность осталась безответной, переросла в любовь и крепкую дружбу, при этом не было ревности со стороны Энни и никаких сплетен окружающих. К Кэрол грязь словно не прилипает, ее уважают все: начальство, подчиненные и сам Ричардсон.

— У Томаса Уитни серьезный сердечный приступ. — При этих словах Кэрол я невольно вжимаюсь в кресло. — Но пока без последствий. Врач сказал, что ему нужна пара дней, чтобы восстановить силы.

Знаю я эти «пару дней». Меня привезли в Университетский госпиталь с инфарктом, правда, очень тяжелым, но врачи обещали, что выкарабкаюсь. А спустя три дня сердце взорвалось. Это называется разрывом. Я ничего не помню, была без сознания. Рядом оказался Викрам Ратхор и идеально подходящий донор сердца, умерший от чего-то другого.

Говорят, один шанс из миллиона, и выпал он именно мне. Мистика… Но я в мистику не верю, по теории вероятности это возможно, а то, что возможно, со мной обязательно произойдет.

Шанс из миллиона подарил мне чужое сердце и несколько лет жизни.

Только никто не спросил, нужно ли мне это сердце и жизнь, в которой бесконечные ограничения и мои страшные воспоминания. Не лучше ли было умереть от инфаркта?

— Эй, о чем задумалась?

— Почему Уитни ничего не знал о Хамиде Сатри? Эдвард, что сказала министр?

— Она все понимает и не против. Но, Джейн, мне очень неспокойно. Может, передумаешь? Никто не осудит. Скажи, что врач не разрешил.

— Угу, а потом сказать, что этот же врач разрешил работать? Я лечу, и перестань меня отговаривать!

— Элизабет Форсайт придумала изящное решение твоего прикрытия. Английский продюсер этого фильма «Тадж-Махал» Чарлз Престон ее давний приятель. Он готов взять тебя с собой в Болливуд под видом помощницы. Будешь помогать продюсеру фильма, это даст возможность общаться со съемочной группой и быть в Агре и Мумбаи.

— Отлично! Помощником продюсера я еще не была. Чем они там занимаются?

— Джейн, я звоню министру?

— Давно пора.

Голос Элизабет Форсайт, которая решила лично поговорить со мной, спокойно-приветлив. Она строго интересуется, не под давлением ли Ричардсона я приняла такое решение.

— Это он под моим. Я справлюсь.

— Не сомневаюсь. Тогда вы отправитесь в качестве помощницы Престона. Он может в Болливуде почти все, постарайтесь понравиться Чарлзу.

Хочется сказать: «Да хоть черту!», но я скромно обещаю понравиться именно Чарлзу Престону.

Элизабет Форсайт смеется.

— Вам придется к нему съездить. Я договорилась на четыре часа после полудня. Остальное объяснит сам Престон. Желаю удачи!

— Благодарю.

— Куда мне ехать, Эдвард? Где там ваш Чарлз Престон?

— На студию в Ивер-Хит.

— В воскресенье на работе?