Таёжка

- Я, собственно, с одним предложением, - начал Василий Петрович. - С начала каникул вы все пойдете на практику, так? Кто в колхоз, кто в РТС. Дело это стоящеё, по-моему. Вы уже взрослый народ. И пора подумать о том, что скоро вы станете хозяевами всего, что есть в стране. В том числе хозяевами наших лесов. А лес - это настоящеё богатство. И, чтобы по-умному распоряжаться им, его надо знать. Вот я и предлагаю вам отправиться на месяц в тайгу и помочь экспедиции таксаторов. Нынешним летом она будет работать в наших краях.

- А чего они делают, эти таксаторы? - спросил Генка Зверев.

- Дело у них нелегкое, брат. Сказать прямо, чертовски опасное дело. Таксаторы специальными столбиками разбивают лес на квадраты, потом покрывают карты значками. Значки эти говорят о запасах и составе леса.

- Что здесь опасного? - удивился кто-то.

- Опасно то, что маршрут проложен по компасу и таксатор не имеёт права ни на шаг уклониться в сторону. Трясина перед тобой - иди через трясину, скала лезь на скалу. По картам таксаторов составляют единую генеральную карту. Без неё в лесном хозяйстве как без рук. А почему, как вы думаете?

- Я знаю почему, - заерзал на месте Курочка-Ряба.

- Ну-ну?

- Потому что каждый рубил бы лес, где ему вздумается.

Василий Петрович кивнул:

- В общем, правильно. А через десять лет наша страна осталась бы голой, как...

- ...как лысина нашего ботаника, - подсказал Мишка.

Класс захохотал.

- Клоун Терехин, - сказал Сим Саныч, - ещё слово - и вам придется раскинуть свой балаган за дверью... Василий Петрович, продолжайте.

- Да я, пожалуй, уже все сказал. Остается выяснить, кто согласен помочь таксаторам. Нам нужно человек пять-шесть. - Василий Петрович помолчал, потом добавил: - Должен только предупредить, ребята, что жизнь в тайге не сахар. Мамок и нянек у вас там не будет. Да ещё ко всему прочему - мошка и комарье. Бывает, дохнуть нечем.

- Ну, комарье, - махнул рукой Мишка. - А "Митя в халате" на что?

"Митей в халате" таежники в шутку прозвали средство против гнуса диметилфталат.

- Все-таки подумайте до завтра, - сказал Василий Петрович. - Такие дела с маху не решают.

На другой день вызвались пойти в тайгу Мишка Терехин, Генка Зверев, его дружок Курочка-Ряба и братья Щегловы.

- Я бы тоже пошел, - шепнул Таёжке, Шурка Мамкин. - Знаешь, как хочется! Да только семью-то не бросишь: я ведь теперь за старшего.

- Ты не огорчайся, Шур, - тоже шепотом ответила Таёжка. - Мы договоримся, тебя кто-нибудь подменит дома, а ты к нам на недельку приедешь. Ладно?

Шурка кивнул.

БУКЕТ ЧЕРЕМУХИ

В конце мая на острове за речонкой Браженкой, как раз напротив интерната, закипел белым цветом черемушник.

Мишка не находил себе места. Он бросал книги, подходил к распахнутому окну и стоял подолгу, без единой мысли в голове.

Наконец однажды он не выдержал и выкрал у паромщика деда Игната юркую долбленую лодку. Подогнав лодку к интернату. Мишка свистнул. Таёжка, посвященная в его планы, выбежала на берег, и лодка отчалила.

На острове было ещё много талой воды; повсюду в ложбинах сверкали синие крапины мочажин; на взгорьях пробивалась ершистая трава и голубели подснежники. Кое-где торчали сухие дудки медвежьей пучки. Когда их заденешь, они звенят протяжно и глухо.

На сухом пригорке Мишка выкопал несколько луковиц саранки и, очистив, протянул Таёжке.

У луковиц был привкус старого меда - терпкий и чуть горьковатый.

- Вкусно? - спросил Мишка.

- Угу!

Мишка потоптался на месте и вдруг спросил:

- Тай, тебе это... кто-нибудь записки в Москве писал?

- Какие записки?

- Ну, про то, что нравишься, и все такое... Писали?

- Нет.

- А хочешь, я буду писать? - Мишка густо покраснел.

Таёжка посмотрела на него удивленно и засмеялась:

- Чудной ты! Зачем же записки, когда мы в одном классе? Ты лучше так скажи.

- Так неинтересно. Вон старшеклассники все пишут. Я однажды у Витьки Королева почту таскал. К Зинке Матвеёвой и обратно. Они друг другу стихами писали... Как это, сейчас вспомню...

Мишка потер ладонью лоб, потом прочел заунывным голосом:

Я знаю: век уж мой измерен;

Но, чтоб продлилась жизнь моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днем увижусь я...

- Здорово?

- Да, - откликнулась Таёжка. - Это стихи Пушкина. Их очень папа любит.

Мишка смутился. Ай да Витька, какого тумана напустил, черт хитрый! А Зинка, поди, думает, что это его стихи... Надо будет прочитать Пушкина от корки до корки.

Покосившись на Таежку - не смеётся ли она, - Мишка прибавил шагу.

Над полянами порхали ранние бабочки-пестрянки - ярко-бордовые, с черными пятнами на крыльях. Пролетая над лужами, они стремительно падали вниз: наверное, принимали собственное отражение за другую бабочку. С веток черемух на них равнодушно глядели дрозды.

- Слушай, - сказала Таёжка, - почему они их не трогают?

Мишка пожал плечами:

- Потому что невкусные.

- А ты их пробовал?

- Нет. Но Риба говорил, что пестрянки ядовитые.

- Миш, а почему Риба всегда такой... ну, невеселый, что ли?

- С чего бы ему веселиться? - удивился Мишка. - У него в прошлом году жена утонула. Тебя-то здесь ещё не было.

- И об этом знает весь наш класс?