Таежная кровь

Топ об этом не знал. Еще не понимал, что его мир «перевернулся». «Заломавшийся» летать не может. Такова суровая правда жизни. Прошло слишком мало времени, чтобы «достойно» осознать свое состояние. От падения до операции прошло три месяца, операция дала новую надежду. Топ верил, думал, что в дальнейшем реабилитация пойдет быстрее. Пусть не в этом году, а через сезон он опять будет бродить по горам в поисках птицы удачи. Переживал, как там, в тайге, без него избушки, ловушки, капканы, за которыми надо постоянно следить, подделывать, молодить, поддерживать в рабочем состоянии. Нормальное чувство каждого промысловика.

В ту первую осень, когда Топ, находясь на больничной койке, не мог подняться на пятую точку опоры, давал отцу и брату наказ: «Вы там делайте так, проследите за этим, пользуйтесь тем, но потом положите, где лежит. Так как я на будущий год пойду, чтобы все лежало на месте».

Наивные мечты, которым не суждено сбыться. Степан Гаврилович и Евгений, выслушивая сына и брата, не перебивали. Через несколько дней они будут там, на соболевке. Октябрь-месяц у промысловиков – долгожданная, желанная, «горячая» пора. Охотники-любители проводят сезон в тайге в течение тридцати – сорока дней. Таежная кровь, кипящая в жилах тех, кто родился в объятиях богини охоты Дианы, не дает покоя. Их мысли постоянно в тайге, этих людей «дали манят». И эти чувства не подвластны разуму.

Вот только в душе каждого, кто с ним ходил в тайгу, навсегда останется горький осадок безысходности, что Топа рядом уже не будет. В большей степени это относилось к отцу. Он тогда понимал, что былого не вернуть, хотя надеялся, что все кончится благополучно. И постоянно, преодолевая тяжелые километры тайги, все думал, вспоминал, представлял, как бы это было, когда был рядом сын.

Многие в жизни пережили жестокое чувство: вырастить и потерять. Если у матери «отрываются руки», то отцы «теряют ноги». Иметь и лишиться того, ради чего жил, старался, стремился, тяжело. Чтобы выдержать и перенести все это, надо иметь крепкое сердце, железные нервы, светлое сознание. Горький урок жизни не прошел для отца бесследно. Он стал замечать, что в левом боку, под мышкой, что-то странно покалывает. А усталость быстро заполоняет некогда сильное, выносливое тело.

Тихим вечером, в одиночестве, в таежной избушке, глаза вдруг заполоняет соленая мокрота. И возникают в памяти далекие дни босоногого послевоенного детства, когда он, двенадцатилетний пацан, со старенькой берданкой, равной ему по росту, ходил за рябчиками. В те суровые времена, в голодные годы, таежный промысел был почти единственным средством к существованию. Позже, в «проворной юности», он едва увернулся от грозных клыков медведя-шатуна.

Его сознание с трепетом будет жить мечтой о скорой встрече с сыном. И отец, сидя рядом с кроватью сына, будет спокойно рассказывать о том, как в этом году он провалился под лед говорливого Тартаяка. А выбраться из ледяной купели помог приклад ружья, чем Гаврилович пробил прочный панцирь из подводной пустоты. Потом отец посмотрит на брата Женю, просто усмехнется: «Вот тебе, и сынуля ныне „отличился“! Во время снегопада закрутился на горках, свалил в Тумну, к Суханаковским озерам. Там две ночи прожил, по болотам петлял, как заяц, не мог дорогу назад найти. Все ничего, да еды не было, пришлось соболя на костре жарить».

Не забудет упомянуть братьев Мясниковых, Виктора и Василия, которые попали в «переплет». По паковому льду реки Шинды тащили на себе лодку с мотором пять дней. Едва успели на похороны своего отца, Валентина Павловича. А сосед Володя Лыков, тот, кто нашел Топа в тайге, перебираясь через ветровал, поскользнулся на мерзлой лесине и упал вниз головой на землю. Сколько пролежал без сознания, не помнит. Но все обошлось.

Расскажет про Леонида Мещерякова, как тот полез за соболем на дерево, сорвался и упал на крестец с восьмиметровой высоты. Хорошо, что до избушки было не больше километра. Ноги отказали, но мужик по снегу, дополз до зимовья на руках. Потом лежал один на нарах три дня, сжег дрова, от невыносимой боли хотел сжечь избу и самого себя. Да вовремя пришли рыбаки: выплавили Леонида к людям на лодке.

Гаврилович будет говорить еще и еще о том, где, в каком углу знакомой тайги что происходит, как, в каком состоянии избушки, ловушки, собаки, ружья… И, конечно же, даст объективную оценку прошедшему сезону. Как всегда, словно оправдываясь, спокойно скажет:

– А в общем-то, осень прошла нормально, как обычно. Как всегда.

Эпилог