Таежная кровь

Время шло. Неумолимое, безвозвратное. Минуты, часы, дни. И все опять происходило медленно, как это было тогда, в тайге, после падения. Теперь ситуация другая. Рядом любимая подруга, уход, необходимая помощь. Кажется, что все должно быть по-другому. Но почему ему по-прежнему плохо? Не проходит общее состояние усталости, будто Топ отработал несколько смен грузчиком без сна и отдыха. Слабость, недомогание, повышенная температура играют свои коварные роли. Как бы ни сопротивлялся, они все равно диктуют «программу» поведения. И в этом сценарии Топ главный герой.

Это чувствуется по отношению окружающих. Медперсонал больницы лечит его с непонятным напряжением: «Ну, как он?» Больные заглядывают в палату с испуганными глазами: «Ну, что он?»

Из города приехал дядя, Виктор Матвеевич. Зашел к нему, похожий на тень: «черный, разбитый», с красным лицом, опухшими глазами. Сразу видно, что перед тем, как войти в палату, долго плакал. Все же, не подавая вида, пытался шутить, приободрить племянника, хотя это плохо ему удавалось. Прощаясь, не сдержался, опять прослезился, но успел отвернуть лицо, скрыть чувства, чтобы уйти достойно, мужиком.

Светлана опять тайно плакала. А Топ, не понимая истинного положения вещей, уже слабо хмурился, выпытывая у подруги, почему она плачет.

Тогда он не мог понять, что с ним происходит. Не знал, что ему ставят капельницы уже «просто так», для «отмазки», потому что давали клятву Гиппократа. Больные в своих палатах «делают ставки на время», когда он умрет. А одиночная палата – камера для обреченных больных.

Все это ему было неизвестно. Как в супружеском романе, когда жена изменяет мужу (или наоборот), все окружающие об этом знают, но молчат, потому что не хотят «травмировать душу рогатого оленя». Ждут того часа, когда об измене он узнает сам. Только вот когда наступит тот момент, когда это все случится?

Здесь можно уверенно сказать об исключении из правил, показать закономерность в длинной цепочке продолжения жизни. Топ не знал, что его время сочтено, он не ждал свой последний час. Не подозревал, что окружающие ждут его смерти. Значит – не думал о «старушке с литовкой». Более того – не допускал мысли, что может умереть сейчас, после того, что пережил там, в тайге. В его сознании даже близко в эти дни не было подобных мыслей. Возможно, это являлось стимулом к продолжению существования. Неизвестно, что было бы с ним, узнай он свой приговор! И продолжал жить.

Состояние было неважное, но он «хорохорился» под крылом любимой подруги. Наскучавшись в тайге, все старался говорить со всеми и обо всем. Где-то даже шутил, рассказывал что-то, что-то вспоминал. Родные, братья, друзья, знакомые посещали его ежедневно. Бывало, по десять человек «за один приход».

В этом поселке у Топа проживало столько родни, как говорят: «за неделю не обойдешь». Практически все живут рядом с больницей. Больничная пайка – прочь! Пища только домашняя. Матушка Людмила Матвеевна со Степаном Гавриловичем привозят все горячее, вкусное. Но нет, больной «захандрил»: пожелал картошечки жареной. Светлана бежит к Наташе Лихачевой. Через сорок минут, вот тебе, дорогой, картошечка! На следующий день «князек» вдруг возжелал куриного бульончика. Жена вновь помчалась, теперь уже к Бурцевым, Розе и Васе. Сварили курицу: пожалуйста, ешь, поправляйся. А Топ уже голос повышает: мухи, комары мешают. Подруга готова все исполнить, газету в руку – давай их гонять. Ему же все одно неймется. Окно открой – душно. И тут же – закрой, комары налетят. Саша и Таня Топилины принесли «фумитокс»: стоит в розетку включить – через полчаса нет ни мух, ни комаров. Благодать! Только не для него. Он опять «взрывается» потому, что за окном птички поют…

Топ сам начал понимать, что с ним происходит что-то не то. Там, в тайге, все было иначе. Он не замечал полчищ кровососущих тварей. Терпеливо переносил жажду. Не обращал внимания на то, в каком неудобном положении лежит. А в больнице любой «шальной» комарик вызывает бурю возмущения. Непонятные противоречивые желания. Постоянно чего-то хочется: то воды, то соленого, острого, горячего, холодного… Положение тела нервирует. Затекает правый бок, немеет нога, устала спина, болят пятки или ломит крестец. Что-либо сделать самостоятельно Топ не может, и через каждые пять минут с его губ слетают просьбы: «Дай, подай, налей, принеси, переверни». Это напоминает поведение капризного, разбалованного ребенка, который не знает, что ему надо в данный момент.

Светлана всегда рядом, охотно, быстро выполняет все его сумасбродства. Видит она, что некоторые из них лишние, в некоторой степени походят на причуды. Это начинает раздражать. Но, понимая ситуацию, терпеливая подруга умело скрывает свое настроение.