Таежная одиссея.

Дерсу — небольшой, но богатый колхоз. Большинство жителей — староверы Зашел вечером в клуб и подивился его скудности: гитара да балалайка — вот и вся музыка Спросил, почему так, и мне сказали, что баян есть, баяниста нет. Пожалел я их, как оказалось, на свою голову: заставили, играть до полуночи, а когда погас свет, потащили меня местные девоньки по всем околицам, голосили до самого рассвета.

Остановились мы у Калуева. Хозяин дома сейчас в отлучке. По рассказам Сузева, мужик он хороший, а вот жена у него — я бы повесился! Наше появление для нее подобно нашествию гуннов,

9 октября.

Вчера пошел на охоту и тут-то заказал себе не ходить в тайгу без топора. Ушел я километров за пятнадцать. Видел табун кабанов, но стрелять не пришлось. Время позднее — решил идти домой. Пока переваливал три сопки — солнце село. Получилось так, что вышел я на хребет, с которого видно деревню. Ну, думаю, все хорошо: пойду напрямик. Спустился с хребта, вышел на ровное место, но попал в болото. Думал, пройду, да так забрался, что и выбраться не мог, куда ни сунусь — везде по колено. Смотрю, лесок темнеет, я к нему, а там еще хуже — весь лес в болоте, что делать? Темно, ничего не видно... Выбираю большую кочку, вешаю карабин на ветку, облокачиваюсь на дерево и... спать, но какой может быть сон, когда на дворе середина октября, а я мокрый и ко всему без телогрейки.

Где-то в полночь вздремнул. Вдруг кто-то как дернет меня за ногу, я и шлепнулся в воду. Упал, и сердце зашлось от холода, поднялся — и того хуже: смотрю, от меня бежит волк! В переполохе забыл, куда и карабин дел! Тут уж не до сна. Так и простоял всю ночь на кочке. Утром кое-как выбрался из этого болота — ив деревню. Штаны порваны в том месте, где волк хватил, сам мокрый. Зашел к одному знакомому трактористу, отогрелся, поспал немного.

Вечер, перевода все нет. Сказал Сузеву, что пойду хребтами к бараку, но он отсоветовал.

...Идут десятые сутки нашего пребывания в Дерсу. Сегодня я настоял на своем: пошел в магазин и взял кое-что взаймы. Сейчас перееду Б. Уссурку, запрячу лодку и пойду к бараку».

Запись в дневнике заканчивалась оценкой моих намерений.

«...Он мне рассказал, что хотел идти по тропе в Дерсу. Тропа в Дерсу не ведет, она идет в Мельничное, а это километров восемьдесят. Без жратвы дело было бы дрянь!»

Когда через неделю я прочел дневник, то выразил сомнение относительно существования волка на болоте.

— Не приснился ли он тебе?—спросил я его.

— Допустим,— ответил Моргунов.— Но кто тогда порвал мои штаны?

В то время это показалось мне убедительным аргументом.

Пятнадцатого октября мы уходили с Перевальной. Уходили налегке, припрятав оставленные вещи. Если нам и не пришлось бы здесь жить, то приехать за вещами все-таки надо было бы.