Таежная зона

– Ну, получается, что так. То есть, в принципе, нам такой человек мог бы пригодиться. Только...

– Только он тебе не понравился, – закончил за Нечайкина владелец «Нити Ариадны». – Да, я уже слышал. Однако позволь полюбопытствовать, с чего вдруг такое предвзятое отношение? Раньше я не замечал за тобой ничего подобного.

– Не знаю... Может, его манеры. Или...

– Я понял тебя. Судя по тому, что ты рассказал мне утром, этот Шуруп вел себя с тобой достаточно панибратски. Верно?

– Да.

– И именно это тебя и покоробило?

– Наверное. Он попросил у меня денег в долг, чтобы сыграть на рулетке в нашем заведении. – Нечайкин сделал еще несколько глотков тонизирующего напитка и, отставив в сторону наполовину опустевшую чашку, поправил съехавшую с плеча простыню. В отличие от шефа, на голове у начальника СБ красовалась войлочная банная шапочка в виде колокольчика, которую он не снимал даже после того, как покидал пределы парной. – А отдать обещал после того, как заработает. Видимо, в нашем же казино, как он рассчитывает.

Глазберг вновь расхохотался, и на этот раз его заразительный смех звучал дольше, заставив и Нечайкина улыбнуться в ответ. Подняв одну из трех карточных стопок, Александр заглянул в прикуп. Затем точно так же проверил вторую и третью стопки, после чего собрал все карты вместе. Принялся вновь перетасовывать колоду.

– Забавный парниша, – сказал он, отсмеявшись. – Весьма и весьма забавный. Мне даже заочно он уже начинает нравиться. Чем ты недоволен?

Нечайкин не ответил. Подставив свою наполовину опустевшую чашку под носик блестящего самовара, он добавил себе еще кипяточку. Потянулся к лежащей на добротном дубовом столе пачке «Винстона». Выудил из нее одну сигарету. Глазберг уже по новой принялся раскладывать карты на три стопки.

– Короче, определи его в свою бригаду по работе с неплатежеспособными должниками, – посоветовал владелец «Нити Ариадны». – Хуже в любом случае не будет. Если он неплохо зарекомендует себя, сунем его в штат. Но не раньше. В казино ему пока работать рано, а тут – в самый раз. Только для начала испытай его.

– Как?

– Слушай, Петруша, я устал объяснять тебе каждую мелочь, – на лице Глазберга появилось недовольное выражение. Он поднял прикуп. Со своего места Нечайкин видел, что там оказалось две десятки. – Мускулы и умение владеть любым оружием – это, конечно, хорошо, но иногда надо и мозги подключать. Что у нас там с этим футболистом?

– С Матвеевым?

– Да, с ним. Он заплатил долг?

– Нет. И, по-моему, не собирается. – Нечайкин передвинулся на край скамейки, подальше от шефа, зная, что тот не выносит табачного запаха в бане, и закурил. – Я звонил ему позавчера и напомнил о долге. Сказал, что все сроки вышли, а мы так и не увидели ни копейки.

– Ну, а он что?

– А ничего. Буркнул что-то в ответ и повесил трубку. Я звонил еще несколько раз с разных телефонов, но он больше не отвечал на вызовы.

– Вот сучонок! – беззлобно, однако с оттяжкой произнес Глазберг. – Но для нас это удобный случай. Жаль, конечно, что денег с него мы уже не получим, но, как говорится, на все воля божья. Отправляйся сегодня вечером на «Динамо». Он обязательно будет там на тренировке. И возьми с собой Шурупа. Только его одного. Больше никого не надо. Поговори с Матвеевым. Чем жестче, тем лучше. Ноги ему сломайте. Обе. И дайте срок еще четыре дня. Если по истечении его он так и не отдаст долг, можешь его пришить. Пользы от него уже не будет. Одни убытки. И на этом проверишь в деле своего нового знакомого. Улавливаешь мою мысль?

– Улавливаю. А деньги? Мне ему заплатить?

– Нет, – Глазберг покачал головой, удовлетворенно хмыкнул, глядя в поднятые со стола карты, а затем снова смешал всю колоду. – Так и скажешь, что это был проверочный рейд. Начнет залупаться, гони его в шею.

В дверь со стороны улицы деликатно постучали, а затем, выждав для приличия секунд десять, на порог ступила молоденькая девушка в одном купальнике и наброшенной на плечи коричневой болоньевой куртке. Светлые волосы с вплетенными в них солнечными лучами рассыпались по плечам. Она игриво посмотрела сначала на Нечайкина, потом на Глазберга.

– Фрукты подавать? – спросила она глубоким грудным голосом, так не сочетавшимся с ее миловидной внешностью.

Нечайкин знал, что для шефа фрукты в бане были такими же неизменными элементами, как чай с мятой. Сам Петр не любил ни того, ни другого, считая, что это дурно влияет на потенцию, но никогда не противоречил Глазбергу.

– Нет, Танюша, пока рано. – Глазберг отложил колоду в сторону и покосился на плотно подогнанную заслонку в печи. – Ты лучше подкинь нам еще дровишек. А то температура уже градусов на десять упала, если не меньше.

Девушка обогнула стол и склонилась возле печки, где валялось пять или шесть поленьев. Куртка ее слегка задралась, и Нечайкин со своего места прекрасно мог видеть округлую аппетитную попку Татьяны. Он невольно облизал губы и сдвинул шапочку-колокольчик на затылок. Глазберг перехватил его взгляд и усмехнулся.

– Присядь с нами, Танюша, – предложил он. – Отдохни немного.