Таёжные походы. Рассказы. Часть 1 (СИ)

Разгрузив рюкзак, я оставил все в домике и пошел в сторону горушки, торчащей чуть впереди высокого хребта, в верхней трети которого еще лежали поля белого снега, а на гребне виднелись толстые снежные сугробы.

Напомню, что когда я улетал из города, там распускали зеленые листочки молодые березняки, окружающие дачный поселок. Здесь же, весна, казалось, только начиналась - деревья стояли голые, березово-осиновые рощи просматривались насквозь. В окрестностях метеостанции весь лес был давно вырублен, и заросли молоденьких лиственных насаждений чередовались с полянами.

За полчаса, поднявшись довольно высоко, я взобрался на небольшую, плоско вершинную скалу, и огляделся. Зрелище было ошеломляющим. Воздух был прозрачен, и абсолютно чист, и потому, видно было все вперед и по сторонам на многие десятки километров.

Внизу, казалось, совсем рядом, виднелись крыши метеостанции, дуга залива, а дальше, открывался огромный Байкал, раскинувшийся налево и направо на сотню километров. Где-то посредине озера из воды торчали спины Ушканьих островов, а дальше, другой берег, водные долины и вершины которого были укрыты глубокими снегами, до самой воды.

Панорама величественная, почти космическая. Мой взгляд охватывал расстояния в сотню с лишним километров. Я вглядывался в бинокль, в эти безбрежные пространства, пытаясь увидеть следы деятельности человека и не находил их. Видел только белые снега, да темнеющую, на громадных пространствах склонов, тайгу.

Величие и масштабы увиденного подавляли меня. "Это ведь надо же, какая она огромная земля! Какой маленький человек, и его следы на этих просторах. Сколько зверей больших и маленьких живут на этих склонах, в этих долинах, падях и распадках".

Байкал, полосой студеной, хрустально-чистой воды, разделял два берега, протянувшись на шестьсот с лишним километров с севера на юг. Ширина его здесь было километров сорок-пятьдесят, а глубина около полутора километров. "Если бы откачать всю воду, то на дне байкальской впадины я видел бы каждую морщинку, каждый камень!". Я потряс головой приходя в себя, отделываясь от своих фантазий...

Часов около восьми вечера, я пошел в гости, в егерский дом. Меня встретила улыбающаяся, приветливая жена Матюхина. Она весело смеялась на мои слова о том, что я не ожидал встретить здесь женщин, а тем более детей. - Ну что вы - говорила она. - Это ведь нормально. Это же не Северный полюс. Нас тут десять человек. Общество - и снова засмеялась. Она предложила мне чаю и я с удовольствием принял из ее рук кружку с горячим напитком.

Егеря - а их было кроме Матюхина еще трое, - сидели чинно, чувствовали себя немного неловко, но вскоре мы разговорились, и неловкость исчезла. Василий рассказал, что он пошел сюда после армии, и что всегда хотел поработать егерем. Второй егерь, средних лет - Николай, сказал, что он сам из Косой Степи, совсем недалеко отсюда, что у него жена и двое детей, и что раньше он работал лесником. Третий егерь отмалчивался, но я узнал, что он с побережья Байкала, и что у него какие-то проблемы с молодой женой. Детей он не имел.

Матюхин рассказал мне вкратце о заповеднике. Их лесничество, которое называется "Берег Бурых Медведей", только часть большой охраняемой территории, что создание заповедника попытка сохранить байкальскую природу в первозданном виде, что у них идет спор с бурятскими властями и местными жителями по поводу мест выпаса скота, и разрешения охоты на озере и в окрестных горах. Они уже заставили переехать отсюда из заповедника, знаменитого на весь Байкал "Бурмистра" или Бурмистрова, легендарную личность. Я вспомнил, что мне о Бурмистрове восторженно рассказывал мой знакомый геолог, который бывал здесь и был с ним знаком.

Были проблемы и с туристами, которые прилетая в Онгурены приходили сюда вдоль побережья и через Солнце - падь, уходили на Лену. А там, спускались на плотах или на лодках до Качуга.

- Сейчас мы им дорогу перекрыли, делаем сторожевой пост в долине - Матюхин назвал речку, через которую я переходил на пути сюда. - Сегодня мы нашего человека туда переправили. Пусть поживет там, пока в палатке, а потом, летом мы там кордон построим... Работы очень много...

А я вспомнил грустные глаза Алексея-пастуха, и подумал, что и проблем тут тоже много.

Допив чай с вкусным голубичным вареньем, которое варила сама хозяйка из здешних ягод, и поблагодарив всех за встречу, я пошел к себе в избушку, ночевать.

В домике было тепло и даже жарко, и я на минуту приоткрыл двери.

Холодный воздух низом проник внутрь, а я, зевая, расстелил на нарах спальник, приготовился, и перед тем как лечь вышел на улицу. Огни в домах уже погасли, и в темноте и тишине, наступившей ночи, видны были темные силуэты человеческих построек. Я загляделся на звездное небо, где посередине, хорошо была видна полоса звездный скоплений, протянувшаяся через небесный свод. Я знал, что это наша галактика "Млечный путь". Отыскав звездный Ковш, и отсчитав семь расстояний от края Ковша, нашел Полярную звезду, и убедился в очередной раз, что Север находится на севере от меня.