Таежные рассказы

Следующей ночью Макар часто просыпался, прислушивался. Несколько раз выходил к складу. Все было спокойно. И только когда дед стал готовить завтрак, то обнаружил, что из сеней исчезло сало. Значит, опять зверь! Но как он туда пробрался?.. Долго думал Макар и наконец догадался. Ночью, когда он обходил вокруг склада, дверь сеней оставалась открытой. Этим моментом и воспользовался зверь.

Искал, искал дед след, да так и не нашел: опять замело. И, уже возвращаясь назад, в мелком ельнике случайно наткнулся на сало. Мерзлые куски его валялись на снегу грязные, обмусоленные.

«Чудно! — покачал головой старик. — Что это за зверь, коли мерзлого, сала не мог разгрызть?..»

Дня два после этого прошли спокойно. По ночам никто не появлялся.

«Знать, ушел», — думал Макар.

Как-то поздно вечером дед вдруг услышал: кто-то царапает когтями крышу.

«Зверь!» — догадался старик.

Взял ружье, тихо вышел из избы. Осторожно высунулся из-за угла, поднял вверх голову. Зверь беспокойно метался по крыше, стараясь попасть на чердак, где висела копченая рыба.

Макар вскинул ружье и выстрелил. Зверь упал с крыши на снег. Это была лиса.

«Вот те раз! — удивился старик. — Говорят, что нет зверя осторожней лисы. А эта сама на рожон лезла!»

Макар затащил добычу в избушку и начал снимать шкуру. И только тогда понял, почему лиса вела себя так необычно: у старой не оказалось ни одного зуба.

Сигнал

Наша экспедиция забралась в непроходимую глушь. На сотни километров вокруг раскинулась безлюдная тайга, изредка прорезаемая извилистыми речками или цепью заболоченных озер. На каждом шагу встречались непуганые звери и птицы: они неторопливо сторонились с дороги, долго удивленно смотрели нам вслед. Над громадным краем стояла первобытная, никем не нарушаемая тишь.

Отряд, в котором я состоял, занимался добычей пернатых хищников для научных исследований. С утра разбредались мы поодиночке, собираясь лишь на обед и ночевку к палатке, раскинутой на берегу тихой речки.

Мы никак не могли сойтись на обед к условленному часу: не у всех были часы, и, кроме того, мы часто путались и блуждали в незнакомой местности. Обед переваривался, выкипал, остывал.

Сергей Иванович, наш повар, однажды объявил:

— На обед буду давать сигнал. Прошу прислушиваться.

— Какой же будет сигнал? — спросили мы.

Сергей Иванович ударил несколько раз обухом по высокой сухой ели, стоявшей рядом с палаткой. Высокие звенящие звуки всколыхнули сонную тишь.

— Хорошо придумано! — одобрили все.

С утра я бродил по гарям. Здесь несколько лет назад был пожар. Теперь обгорелые стволы лиственниц обрастали мохом, вверх буйно лезла высокая трава. Кое-где торчали сухие деревья, на них неподвижно сидели коршуны. Обширная площадь напоминала глухое, заброшенное кладбище.

Я далеко ушел от палатки и по берегу речки стал возвращаться обратно. В одном месте, соблазненный густой тенью берез, присел на траву.

Внезапно невдалеке раздались дребезжащие звуки. Посмотрев на часы, я решил, что это Сергей Иванович дает сигнал на обед. В то же время я удивился, что палатка оказалась так близко. А звуки, прерываемые равномерными паузами, по-прежнему неслись над тайгой.

Забросив за плечо ружье, я тихо пошел на сигнал. За густой порослью мелколесья открылась полянка. Здесь, мне казалось, должна была находиться наша палатка. Но… полянка была пуста.

— Сергей Иванович! — хотел крикнуть я и… замер с открытым ртом.

В двух — трех десятках шагов от меня стоял пень с высоким отщепом. У пня сидел медведь. Он лапой тянул к себе отщеп, затем выпускал.

Раздавался высокий дребезжащий звук, к которому медведь прислушивался с видимым удовольствием. Когда звук замирал, мохнатый «музыкант» снова сгибал отщеп… На эту-то «музыку» я и шел.

У меня не было ни малейшего желания ближе знакомиться с «музыкантом», и, поспешно пятясь, я скрылся за деревьями.

В ледяной ванне

После удачной охоты на зайцев мы расположились на привал. Ясный осенний день кончался. Солнце закатывалось за оголенный лес, по жнивью протянулись длинные тени. В воздухе разлилась бодрящая свежесть.

У костра было тепло и уютно. Приятно ныло усталое тело. Весело трещали сухие сучья, позванивал крышкой чайник. Собаки, получив свою порцию хлеба и мяса, дремали, чутко вздрагивая при каждом шорохе.

Иван Васильевич, бывалый охотник, прихлебывая из жестяной кружки крепкий чай, рассказывал о своих многочисленных охотничьих приключениях:

— Каждый зверь спасает жизнь по-разному. Мы, охотники, знаем все их хитрости. Но иной раз приходится встретить такое, что только диву даешься…

Охотился я по чернотропу на зайцев. Было уже холодно, речка у берегов покрылась льдом, со дня на день ждали первой пороши. Заливай (знатный был пес!) поднял зайца, Трубач с Докукой подвалили — и пошло!.. Стою я как вкопанный, слушаю: музыка, да и только! Так бы вот и слушал, слушал без конца…