Таежный гамбит

— Не добрались еще красные до здешних священников, — говорил Куликовский. — Взялись бы, несомненно, крепко, да сил пока маловато. На военные-то операции их нет. Сами видите — горы без приключений прошли.

Мизинов и сам дивился легкому, несмотря на встречавшиеся пропасти, крутые обрывы и бурные реки, переходу отряда через Сихотэ-Алинь. Недельная прогулка в прекрасной местности, на дивном свежем воздухе — это был поистине подарок среди крови, бед и разрухи. Перед спуском в долину он в последний раз оглянулся на горы, увидел уже заметно поседевшие шапки сопок, полуголые березы, клены и грабы, боевито нахохлившиеся и припорошенные снежком шапки елей, пихт и лиственниц, заметил в голубом небе тонкий росчерк крыла японского козодоя…

— Благословенный край, — промолвил он. — Непуганый. Не тронутый войной.

— Увы, Александр Петрович, теперь следует об этом забыть, — посочувствовал Куликовский. — Впереди бои. И жестокие, полупартизанские.

— Так что же, мои горные пушки, сдается мне, могут не пригодиться? — спросил подъехавший к ним капитан Брындин.

— Не спешите радоваться, господин артиллерист, — Куликовский посуровел. — Я уверен, что красные не станут сквозь пальцы смотреть на нашу одиссею. Наш рейд для них, что заноза в мягком месте. Представьте — в тылах, в суровых природных условиях. Это ведь вам не Сальские степи, где добровольцы были видны, как яйцо на блюдечке[45]. Следовательно, ваши пушки, господин капитан, еще ох как пригодятся. Дальше опять пойдут горы, от Амги до Кербинской возвышенности — сплошные сопки да увалы. Горные пушки будут как раз кстати. Их ведь можно использовать как гаубицы? — пытливо посмотрел он на Брындина.

— При желании можно, конечно, — кивнул тот.

— Сказать по совести, капитан, особенного желания у меня не возникает, — приуныл Куликовский. — Скорее необходимость.

— Она-то и ведет нас в бой, несмотря на лишения и потери, — вмешался Мизинов. — Необходимость умереть за родину, необходимость бороться с отребьем за ее счастье — не высшая ли это свобода, господа? Так что — «ура» необходимости!

Отряд уже входил в Верхнее Тамбовское. Село было большое. Из края в край раскинулось оно версты на три — с одного конца другого не видать. Входили с юга. Когда последние обозы уже вошли в село, голова отряда еще не достигла его середины. На постой разместились кучно — по десяти человек в каждую избу. Крестьяне не возражали, благо что староста, ветеран японской войны, накануне обошел каждый двор, призывая односельчан к пониманию, то есть к «патритизму». Сам Мизинов со штабом остановился в его большом доме, в специально отведенной комнате, отгороженной от остальных глухой стеной и имевшей отдельный вход со двора.

— Так что не потревожите, ваше превосходительство, располагайтесь на покой, — говорил хозяин, пожилой бородатый мужик на деревяшке вместо левой ноги.

— Благодарю. Но не для покоя мы пришли сюда, хозяин, — ответил Мизинов. — Вот паромщики наладят переправу — сразу же выйдем.

— Наладят, всенепременно наладят! — кивал хозяин. — Я им еще утром, как только завидели вас на горах, указаниев-то надавал. Ну а пока отдохните все же малость. Амур-то преодолеть — тоже силы нужны… А то бы, может, дождались, пока намертво станет, а?

— Нет времени, отец, ждут нас на той стороне очень.

— Когда так, оно, конечно, надо поспешать, — согласился хозяин. — Я вам дам в паромщики самых толковых рыбарей наших, Семку да Васятку. Уж с имя-то хоть на край света! Могут даже куда подальше вас проводить.

— Далеко, пожалуй, не стоит, а вот если бы ты дал кого-нибудь в помощь моим разведчикам, чтобы на той стороне все как следует выведать, был бы тебе очень признателен.

— Дам, ваше превосходительство, дам. Да только что на той стороне-то? Там вплоть до самой Амги никого отродясь не бывало. Даже в нынешнем году, уж на что постреливают кругом, и то в тех краях — тишина.

— И все-таки надо разведать, отец, я не имею права вслепую вести тысячи людей неведомо куда. Даже переправляться через Амур не имею права, потому как река широкая, и при внезапном налете мы вполне рискуем оказаться в положении живых мишеней.

— Понимаю, понимаю, — согласно покачал головой старик, — дело военное. Сам в каких только переделках не бывал!

— А где ноги-то лишился?

— Да под Ляояном ихним, будь он неладен! — выругался хозяин. — Так пошел японец бомбить наши позиции, что мы даже опомниться не успели, как весь полк исколошматили на котлеты…

— Вот видишь, разведка, видимо, плохо работала? — подсказал Мизинов.

— Какая там разведка в те времена! — отмахнулся старик. — Порой не знали даже, где соседний полк, то ли наступает, то ли отступает. А может, и вовсе бежит. Не приведи Господь ищо раз такой войны. Не война — позорище!

— Так, значит, организуешь моим разведчикам проводников?

— Будьте спокойны, ваше превосходительство, выделю. Да хоть тех же Семку с Васяткой! Они наизусь знают каждую тропку аж до самого Эворона и дальше, к Амге.