Таёжный перегон

– Лошади, конечно, я не спорю, – сказал тот, будто оправдываясь, – только не те, которые вам нужны. Ребята, поймите меня правильно: вы, видать, не знаете, что в последние годы наше табунное коневодство специализируется на производстве мяса. Так сказать, мы производим жеребятину. Вот поэтому сократилась численность рабочих коней. И это не только у нас. По республике их всего около семи процентов, а в нашем совхозе и того меньше. С трудом набираем для своих нужд, а для таких, как вы, практически ничего не остается. Вот скажите, как нам быть? – Зоотехник опустил голову и, будто читая какие-то бумаги, замолчал. Было видно, что этот разговор ему неприятен. – Отсюда и пляшите. Самое неприятное, что со временем все наши лошади пойдут под нож. Теперь вам понятно, в чем дело?

– Да, вроде кое-что прояснилось, – отступая от стола, кивнул Дубовик. – И что, вы ничего не можете сделать?

– А что тут сделаешь? Нам дают план, мы его выполняем. Вообще, если честно, для нас коневодство – довольно рентабельная отрасль. Между прочим, по числу лошадей наш совхоз занимает ведущее место.

Плановая система экономики лишала предприятия самостоятельности, в то же время освобождала от проблем с реализацией готовой продукции, снабжением и многими другими вопросами, которые вынуждены решать самостоятельные фермерские хозяйства.

– Да что толку, для нас-то ничего нет, – стал возмущаться Дубовик. – У вас на уме только одно мясо. Скоро всех лошадей перебьете. Было бы лучше, если бы вы думали не только о мясе, а занимались племенным коневодством, породу улучшали, а то в Якутии, насколько я знаю, до сих пор нет ни одного приличного конезавода, и у меня такое впечатление, что никому до этого нет дела. Да и, между прочим, знаменитая якутская лошадь как порода официально не признана – нет на нее паспорта.

Об этих проблемах зоотехник знал не хуже геолога, но почему-то не стал развивать эту тему. Возможно, посчитал, что от его мнения ничего не изменится, а дискуссия о племенном коневодстве, где он был специалистом, затянется надолго. А может, был удивлён осведомлённостью геолога и, чтобы не попасть впросак, промолчал.

– Я же вам говорю – найдем лошадей. Кроме наших возьмете Тимофеевых. Они с геологами уже не раз ходили. Обученные…

– За ними мы как раз пришли, – не дослушав, резко сказал Дубовик. – Нам нужна бумага.

– Это хорошо, что вы знаете о нашем решении, а то, что вас немного задержали, я думаю, не беда – вы ребята молодые, наверстаете.

Антон осмотрел кабинет. Напротив небольшого как в сельской избе окна висела административная карта Якутии, покрытая блестящей пленкой, от которой отражались солнечные лучи и зайчиками разбегались по потолку и стенам. Рядом с картой, прямо к стене, была прибита какая-то диаграмма, вычерченная на листе ватмана. Непрерывно восходящая красная линия, возвышавшаяся над синей, будто стремилась выскочить за край листа, обведенного жирной рамкой. Осмотревшись, парень перевел взгляд на Александра.

«Что-то он больно нервничает, не может постоять спокойно, весь издергался. Наверное, это кровная обида: ох уж достали его эти лошадники! Но сейчас вроде всё решается. Надо радоваться…»

– Значит, вам нужна бумага на Тимофеевых лошадей? – будто испытывая терпение геологов, оценивающе смотрел на них зоотехник. – Костя требует? Это хорошо, он знает свое дело. Грамотный парень, сельхозинститут заканчивает, заочно учится. Бумагу я сейчас напишу.

В окно Антон увидел, как мимо прошли двое мужчин с косами, кто-то проскакал верхом на коне, и он подумал, что принёс удачу. С его приездом получили лошадей, и теперь можно начинать перегон. Когда вышли на улицу, Дубовик не унимался и сердито говорил:

– О лошадях он, наверное, знает только по сводкам. У него одни цифры на уме. На свою голову связались с этой «Зарей» и получили серьезные проблемы. Вот в прошлом году…

– Саша, ты чем не доволен? Бумага у тебя в кармане, значит, все проблемы наконец-то решены.

– Лошадей жалко.

Глава 8 Текущие заботы

Как только солнце поднялось, палатку пригрело, стало невыносимо жарко и душно. Расстегнув тёплые спальники, все выбрались наружу досыпать. Чертыхаясь, встал Стас. Хотелось спать, но он должен был разжечь костёр и приготовить завтрак.

«И чего же мне так не везёт! – думал парень. – Все ещё дрыхнут младенческим сном, а я снова дежурный. Теперь думай, что им сварганить. Ну и жизнь у этих геологов!»

Он громыхал ведрами, рубил дрова, то и дело заскакивал в палатку.

– Дай спокойно поспать, – сладко зевая, цыкнул на него Роман. – Из-за тебя весь сон забыл, теперь не помню даже её лица, а такая была девушка! Ну, Стас! Я тебе этого не прощу.

Перед полем Стас пришёл в геологическую экспедицию устраиваться на работу и, узнав, кто первым выезжает в поле, попал в отряд Дубовика.

– Хочу поступать на геологический, – сказал он при встрече. – Заодно проверить себя в экстремальных условиях. У вас же в экспедиции, говорят, очень трудно.

– Не буду тебя пугать, но в поле еще нужно часто дежурить и готовить.