Тафгай 2 (СИ)

Если вы случайно проснулись в стране, где на каждом шагу висят плакаты и вывески с советами, то с огромной вероятностью вы проснулись в стране Советов, в СССР. Вот, к примеру, у нас на проходной завода висит плакат: «Выпускайте продукцию отличного качества!». Или вот в цеху: «Дал слово — держи его!». А в больнице сам видел: «Женщина! Стирай трусы ежедневно!». В общем даже если захочешь, не соскучишься.

Так над главным входом в здание горьковского аэропорта «Стригино» красовался на красном полотнище белыми буквами ещё один совет: «Горьковчане! Повышайте действенность и результативность социалистического соревнования!». Лично для меня было загадкой, как соцсоревнование могло помочь работникам гражданской авиации? Даже страшно представить что случится, если самолёты полетят соревноваться наперегонки и не по расписанию.

Кстати, самолёт, который мы с начальником команды Иосифом Львовичем ожидали из Омска, опаздывал уже на час. Вообще-то, юное хоккейное дарование Борис Александрой должен был прилететь из Усть-Каменогорска с пересадкой в Омске ещё вчера в понедельник 11 октября. Но что-то пошло не так и вместо Александрова прилетела лишь телеграмма, что он будет 12.

Всё равно стоило признать, что задача с переводом паренька из одного «Торпедо» в другое решилась очень быстро. А всё благодаря хорошим экономическим и дружеским связям между Горьким и Усть-Каменогорском. Да ещё сам Сева Бобров поговорил по телефону с Борей Александровым, что тоже ускорило процесс. Всё-таки хоккейный мир очень тесен, где авторитет Боброва находится на высочайшем уровне.

— Будешь? — Я предложил Львовичу один бутерброд с сыром из буфета, что круглосуточно работал в аэропорту. — Не хочешь? — Переспросил я начальника команды, стоявшего с «кислым лицом» напротив меня за столом на длинной стальной ножке. — Обижаешься что ли?

— Ты не представляешь, что я пережил, делая тебе водительское удостоверение? — Пожаловался на свою нелёгкую долю Иосиф Львович.

— Когда ты имеешь неограниченное число автозапчастей от «Волги», проблем в СССР быть не должно, — я в один укус смял уже пятый бутерброд с сыром.

— А у человека, от которого зависели твои права автомобиль «Москвич», что он взял по совету друзей, — недовольно бросил мне лицо Шапиро и внаглую, не спросясь моего разрешения выпил мой чай.

— Это потому что друзья плохое посоветовать — могут, — хмыкнул я и посмотрел на часы. — Нужно быть «безбашенным» как Джордано Бруно, чтобы живя в Горьком ездить на «Москвиче». Давай Львович мы поступим так, в наказание, за твои душевные тревоги, ты мне поможешь до Нового года заочно поступить в институт. А там, в институте, злые преподаватели будут за прогулы и за врождённую бестолковость надо мной издеваться и ставить одни неуды. В общем, отмстят за тебя горемычного. Правда, отличная идея?

От такого предложения начальник команды сначала дёрнулся всем телом, а затем его левый глаз очень быстро в нервном тике замигал.

— Это же не законно? — Пролепетал он. — У тебя же образование всего семь, то есть восемьклассов.

— Отстаёшь от жизни «отец», — я проглотил последний бутерброд. — Вчера отстрелялся за десятилетку. Представляешь, прихожу на экзамен, весь на измене, на нервах, кулаки чешутся, не знаю ведь ни хрена. Ну, думаю всё, сейчас покажет мне вредный проверяющий из ГОРОНО, как шведы в тринадцатом веке на Чудском озере в хоккей играли. Захожу, а там новый мужик из министерства, того первого куда-то в другую северную область отправили проверками заниматься. А этот оказывается преданный болельщик «Торпедо», и он с порога сразу же задаёт вопрос: «Как тринадцатого сыграете с «Химиком» из Воскресенска». А я ему: «Хорошо». А он: «Предлагаю товарищу Тафгаеву поставить за все предметы за десятый класс, оценку четыре».

— Что ж ты не сказал — отлично? — наконец-то хитро улыбнулся Иосиф Львович.

— Дурак был, исправлюсь, — хохотнул я.

Вдруг в помещение аэровокзала приятный женский дикторский голос сообщил, что совершил посадку самолёт Омск — Горький. И мы с начальником поспешили в тот отсек, где толкался народ, встречающий пассажиров.

— Где он там? — Подёргал меня за рукав плаща Шапиро.

— Вон вижу абалдуя, шлындает, — ответил я, высоко вытягивая голову из толпы. — Наверняка что-нибудь учудил, вот и опоздал на день.

— Так может если он такой-сякой, то не стоило его вызванивать? — Забеспокоился начальник команды, которому часто приходилось разгребать за хоккеистами их житейские косяки.

— Пока он молодой его можно если не перевоспитать, то немного поставить мозги на место, — сказал я и подумал, что может быть Шапиро и прав, и хлебну я из-за этого пацана в ближайшее время вдоволь.

— Ты что ль Александров? — Улыбнулся Иосиф Львович, увидев перед собой не монстра, которого я описал, а обыкновенного студента ПТУ с симпатичной открытой улыбкой, пусть и коренастого, но невысокого.

— Здрасте, — поздоровался паренёк, у которого красовался фингал под левым глазом.