Тафгай 2

— Отвалите от греха! — Я схватил в правую руку вилку. — Я салат сейчас кушать хочу!

Угроза вилкой и салатом возымели действие, и недовольные беседой со мной Чистовский с Котомкиным убрались за свой тренерский столик. А музыканты, поблагодарив юную певицу, продолжили выступление уже зарубежными хитами. Не знаю почему, но сейчас наибольшим шиком на танцах и в ресторанах считалось перепивать репертуар ливерпульской четвёрки «Битлз». Вот и эти ребята грянули «Yesterday» на нашем великом и могучем языке, на языке Пушкина, Лермонтова и Толстова Льва.

Я вчера…

Думал жизнь весёлая игра.

Но теперь ушла удача в тень.

О где же ты, вчерашний день?

«От таких стихов все отечественные классики в гробу, наверное, завертелись», — подумал я, высматривая, где там мои «пионеры», не рановато ли им с барышнями в медленных танцах обжиматься?

— Пригласите даму танцевать, — вдруг предложила мне женщина с серьёзным боевым расскрасом на лице, при этом обдав меня жутким табачищем.

«С проститутками не танцую, даже если они и валютные путаны», — чуть не вырвалось у меня, но оскорблять даже таких женщин лично мне всегда было неприятно, поэтому я высказался более дипломатично:

— Извините, я уже обещал танец другой девушке.

— Кому? — Зыркнула глазами по сторонам «ночная бабочка».

«Гони её, она не комсомолка», — заворчал голос в голове.

«И без тебя знаю, верный ленинец», — ответил я голосу.

— Вон там, с той барышней договорился, — я махнул неопределённо рукой в сторону сцены и встал, подумав, что сейчас сделаю пару шагов и вернусь обратно, когда эта «бабочка» успокоится.

Но не тут то было, путана, прицепившись словно репей, пошла следом. Я же стал лихорадочно высматривать — кого бы попорядочней пригласить? И вдруг навстречу поднялась из-за столика юная певица Ирина Понаровская.

— Извини Ирина, — громко сказал я, чтобы услышала проститутка за моей спиной. — Я чуть задержался, но, как и обещал этот танец твой.

Далее я схватил смущённо улыбающуюся девушку за руку, и увёл от, скрипящей зубами, путаны на просторную овальную танцевальную площадку, где медленно кружилось множество пар.

— Вы мне ничего не обещали, и я вам тоже, — пробормотала девушка, высматривая за столиком своих друзей.

— Я знаю, просто валютная «бабочка» прицепилась, мало ей наших иностранных товарищей, — я оглянулся убедиться — стоит та размалёванная женщина или нет. — Вы извините, я вас через минуту верну туда, где взял. — Сказал я, так как путана упрямо меня караулила.

— Хорошо, — улыбнулась певица, поняв, в чём дело. — А вы такой большой, потому что спортсмен?

— Я большой, потому что таким родился, но и со спортсменом вы попали в «яблочко». — Я снова посмотрел на «ночную бабочку», которая вела себя крайне странно. — Я хоккеист горьковского «Торпедо».

— Знаю, вы сегодня «Спартак» обыграли, — похвасталась Понаровская. — Мои друзья целый вечер об этом и говорят. Какой-то там у вас игрок новый появился, Тафгай, кажется, ребята говорят, всех спартаковцев перебил.

— Есть такой, — я улыбнулся, впервые посмотрев на юную восходящую звезду, о которой все заговорят после конкурса в польском «Сопоте». — Иван Тафгаев — это я, только я никого не бил, то была обычная мужская жёсткая игра.

Друзья, с которыми Ирина Понаровская пришла в «Юность», оказались двумя музыкантами из ВИА «Поющие гитары», один — пианист Григорий Клеймиц, а другой — бас-гитарист Евгений Броневицкий. Ребята из ресторана, что играли весь вечер на сцене, специально их пригласили, чтобы показать своё творчество и спросить мудрого совета — как попасть на «большую сцену»?

— Как попасть на «большую сцену»?! — Горячился пианист «Гитар» Гриша Клеймиц, когда я провожал музыкантов по набережной Москвы реки в гостиницу «Россию», где у них было запланировано в ближайшие дни несколько концертов. — Да никак!

Так-то ребята хотели сначала уехать на такси, но Ирина Понаровская закапризничала, и захотела прогуляться пешком под луной, которая иногда проглядывала из-за туч. Тем более с таким провожатым как я, опасаться музыкантам было нечего.

— Почему никак? — Заинтересовался я. — Вот мне, чтобы в сборную попасть, нужно просто хорошо играть, отдавать и забивать. Главные тренеры сборной не враги сами себе.

— А я об этом и говорю, — ответил Клеймиц, — ты играй как «Битлз», и никакой протекции тебе не потребуется.

— Вот по поводу «Битлз» я бы поспорил, — хмыкнул я. — На прослушивании у Брайна Эпштейна «битлы» лабали «Бесаме Мучо»! То есть у них не было ни одной своей стоящей песни. Да сейчас таких «битлов» даже слушать бы не стали, ведь бренчать на гитарах все умеют.

— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать? — Удивился Женя Броневицкий.

— Есть такое подозрение, что кое-кто подобрал на улице в целом неплохих артистичных ребят, написал им все главные хиты, вложил кучу денег в раскрутку, причесал, приодел и теперь мы имеем легенду всех времён «Битлз». — Выдохнул я. — Ну не верю я, что парни без классического музыкального образования сочинили такие сложные почти симфонические мелодии, как «Yesterday», «Michelle», «Let It Be», «Here, There and Everywhere».