Тафгай 4

После финальной сирены в раздевалке, расталкивая друг друга, хоккеисты кинулись смотреть свои статистические показатели. Кто-то был недоволен, что мало находился на льду, кто-то морщился, разглядывая плюсики у одних и отсутствие плюсиков у себя. Например пятёрка Свистухина, которая сделала счёт 1: 7, свела свою полезность к нулю. Шайбу забросил Якушев, а его партнёры записали себе по результативной передаче. Ещё под занавес отличился Валерий Харламов, доведя разгром «страны тысячи озёр» до 1: 8. Вроде бы партнёры по его пятёрке должны были радоваться, но шайбу он забросил сам, отобрав её у соперника и совершив сольный проход. Поэтому он получил плюс ещё один гол, а остальные только по плюсу в графу полезность. Кстати, самым полезным в команде ожидаемо стал вратарь Виктор Коноваленко, который за матч заработал +5. Так-то должно было быть +7, но две шайбы, что команда забросила в большинстве не в счёт.

— Товарищи хоккеисты, прошу вашего внимания! — Хлопнул несколько раз в ладоши переводчик Виктор Алексеевич. — Сейчас приводим себя в порядок и дружно садимся в автобус. Нас ждёт товарищеский ужин с хоккеистами финской команды.

— Я не поеду, — сказал я голосом, не терпящим возражений. — Во-первых, на дружеском ужине с финнами я уже был, и эти прекрасные парни через 15 минут меня уже не отличат от индейца из племени Ирокезов. Во-вторых, у меня режим.

«А в-третьих, в ресторане гостиницы меня уже ждут покупатели партии красной икры» — добавил я про себя.

— Я тоже не поеду. — Поднял руку как школьник за партой Боря Александров. — У меня тоже режим. И вообще врачи рекомендовали пораньше ложиться спать, чтобы организм правильно развивался. Для нас хоккеистов здоровье — это база всех побед в будущем.

— Аполитично рассуждаете товарищи, — недовольно пробормотал переводчик из КГБ. — Завтра выспитесь.

— А вы товарищ Виктор Алексеевич случайно не завербованы нашими прямыми конкурентами за золото Олимпийских игр? — Громко прокашлялся я. — Какое завтра отоспимся? Завтра ещё одна игра с финнами, а через день две игры со шведами. При таком графике спать нужно по расписанию! Я всё сказал. А будете настаивать, напишу жалобу товарищу Юрию Владимировичу Андропову.

Конечно, переть против Андропова у переводчика была кишка тонка. Но он, почуяв неладное, всех, кто не захотел ехать на дружескую попойку с финнами, а таких оказалось половина команды, главным образом молодёжь, лично сопроводил в гостиницу и после ужина уселся в фойе пить кофе.

— Караулит сволочь, — пробубнил «Малыш», осторожно выглядывая с лестницы.

— Часовым он поставлен у ворот, — добивал я. — Работаем по Череповецкой схеме.

— Чего? — Не понял меня Борис.

— Точно, ты же в Череповце не был. Значит так, я надеваю на себя спортивную форму и бегу на пробежку, а ты сумки с икрой спускаешь мне через окно. У Скворцова и Федотова окна второго этажа выходят во двор, а не на улицу, как у нас. Оттуда с Сашкой и спустите мне сумки. В них и его доля.

— Вот заноза, — прошипел Александров, выглянув ещё раз. — Там уже за окном наш Юхан Кипрусов маячит с каким-то мужиком.

— Если маячит, значит, мы с ценой прогадали, — выдохнул я. — Какой актёр этот наш бывший соотечественник. А ещё так натурально за сердце хватался. Ладно, пошли в темпе.

Ровно через две минуты, именно столько мне понадобилось, чтобы натянуть кеды и накинуть олимпийку я в шерстяном петушке выбежал в фойе финской гостиницы.

— Куда? — Как вратарь из одноимённого фильма встал переводчик в дверях отеля.

— Не понял? — Я сделал шаг навстречу. — Перед сном вечерняя пробежка. У меня режим!

— Не имеешь право бежать в одиночку. — Уже не так уверенно пробормотал Виктор Алексеевич.

— Побежали вместе. — Усмехнулся я. — Хотя тебе же нельзя, вдруг другие возьмут и разбегутся по злачным местам без знания английского языка. Давай поступим так. Я пишу на имя председателя КГБ Юрия Андропова докладную, что ты мне мешал готовиться к Олимпиаде. А ты напишешь в своё ведомство, что взял на себя ответственность вмешиваться в подготовку команды по такой-то и такой-то причине. И тогда я никуда не побегу. По рукам?

— Чтоб через десять минут был здесь же, иначе пеняй на себя, — обиженно сказал переводчик и пропустил меня на улицу.

Я бодрячком выбежал в кедах по свежему скандинавскому снежку. Показал глазами Кипрусову и его подельнику, дескать за мной следят, езжайте следом, и припустил по проспекту Маннергейма. Добежал я ровно до угла гостиницы и, пользуясь тем, что мою фигуру от высунувшегося из гостиницы переводчика прикрыли встречные прохожие, резко нырнул в проулок. Дальше во дворе отеля, мы работали молча, быстро и чётко. Сумки с икрой парни спустили на простынях. Взамен доллары мне отдал компаньон Юхана, который очень плохо говорил по-русски.

— Когда приходить новый партия? — Спросил мужчина, пересчитывая банки.

— У нас будут ещё игры здесь перед чемпионатом мира в Праге. Следите за спортивной прессой, — ответил я, пересчитывая зелёные американские бумажки.

— Можете привозить ещё больший число? — Продолжал считать банки компаньон Юхана.