Тафгай 5 (СИ)

— Гооол! — Заорали мы и наконец, расслышали аплодисменты нашей полусонной блатной публики, ведь простым людям сегодня билеты на стадион не достались.

Однако первым делом я бросился к Борису, который продолжал неподвижно лежать на льду.

— Кулик помоги! — Я приподнял «Малыша». — Жив курилка?

— Какой счёт? — Пробормотал он, посмотрев на меня мутными глазами.

— Вторая пошла, полёт нормальный, 2 : 4, — улыбнулся я, так как Боря встал на коньки и сам своими ногами покатил на скамейку запасных.

* * *

— Вы слышите, товарищи телезрители, какими аплодисментами провожают Бориса Александрова после жёсткого силового приёма на скамейку запасных, — сказал в микрофон Озеров, хотя если признаться честно аплодисменты были жиденькие. — Счёт — 2 : 4, и до смены ворот в третьем периоде осталось всего 55 секунд. Борис Палыч Кулагин вновь бросает в бой Тафгаева, но уже с другими партнёрами, с Борисом Михайловым и Валерием Харламовым. Канадский тренер тоже выпускает новое сочетание — пятёрку Бобби Кларка. Очень сильно сегодня действуют Эллис, Кларк и Хендерсон. Посмотрим, удастся ли сдержать канадским профессионалам поймавшего кураж Ивана Тафгаева. Чехословацкий арбитр Рудольф Батя бросает шайбу на лед, и вбрасывание вновь выигрывают наши ребята. Михайлов завладевает шайбой, закладывает крутой вираж, уходит от столкновения и делает пас на Харламова. Давай Валера вся страна болеет сейчас за тебя! Харламов обыгрывается с Тафгаевым, получает от Ивана обратный пас и вырывается на чистый лед. Перед ним только защитник гостей Брэд Парк. Обманный финт! Давай Валера, давай родной! Выход один на один, и пас на накатывающего следом Тафгаева, бросок в пустые ворота! Гол, гол, гол, гоооол! 3 : 4 и это уже совсем другой хоккей! Всего пять минут потребовалась нашим парням, чтобы перевернуть игру с ног на голову. Теперь предстоит смена ворот и ещё десять минут до финальной сирены. Всего одна шайба осталась от преимущества канадских профессионалов!

* * *

— Палыч, — приспел я, пытаясь хоть чуть-чуть восстановить дыхание. — Пусть пару минут твои парни потерпят. Выпускай Анисина, Лебедева и Бодунова. Чую они сейчас ещё банку заколотят.

— Ты бы хоть объяснил, почему с первых минут не играл? — Тихо спросил меня Борис Палыч.

— Военная, мать его, хитрость, — отмахнулся я и от усталости даже прикрыл глаза.

Но через двадцать секунд Батя, судья из Чехословакии дунул в свисток, и на льду вновь закипела война между непобедимыми профессионалами и непобедимой сборной СССР. Пользуясь тем, что канадцы на время растерялись и потеряли уверенность в своих силах, тройка нападения из «Крыльев советов» прижала соперника к воротам Тони Эспозито, который вертелся как белка в колесе. «Анисин, мать твою, ну ты же должен одну положить!» — Подумал я и, встав с лавки, перевесился через борт, чтобы убедиться в своей правоте.

— На Анисина играй! Лебедь, на Анисина! — Заголосил я. — Бодун дубина отдай Анисину! Мужики давай все вместе! — Потребовал я поддержки у остальных хоккеистов.

— Анисин! Анисин! — Поддержали меня парни.

И Слава Анисин, не дождавшись нормального паса, сам отобрал шайбу, сам прошёл через среднюю зону и, лишь перейдя синюю линию не сильно, но точно бросил. Тони Эспозито на мгновение зазевался, а возможно, не заметив момент броска, с большим опозданием беспомощно плюхнулся на колени.

— Гооол! — Раздался крик тысяч болельщиков по стадиону и проснувшаяся публики вдруг стала скандировать. — Молодцы! Молодцы!

— Ху, — выдохнул я, смахнув со лба пот. — 4 : 4, живём «Малышатина»!

— Голова что-то кружится, — признался Боря. — Кажись сотрясение.

— Смена! — Уже улыбаясь от уха до уха, скомандовал Борис Кулагин.

— Палыч, ты Александрова придержи, сдаётся мне у парня сотрясение. — Сказал я, выкатываясь на лёд вместе с Сашей Якушевым и защитниками Фёдоровым и Куликовым.

Старший тренер, пока на скамейке канадцев организовалось какое-то стихийное собрание, сначала посмотрел на Мальцева, который прижимал к колену кусок замотанного в полотенце льда, затем на Александрова, над которым уже колдовал врач сборной и наконец, бросил в бой последний на сегодня сомнительный козырь — Колю Свистухина. Николай на льду появился лишь дважды и оба раза при игре в меньшинстве, и рассматривать его как игрока созидательного плана Кулагин не мог. Но не Петрова же выпускать со мной на край атаки. Поэтому Борис Палыч, похлопав Свистухина по плечу, сказал:

— Только попробуй накасепурить! Это будет для тебя последняя игра в красном свитере с большой пятиконечной звездой.

— Сделаю! — Обрадовался Коля, вылетая на лёд.

— Я тебе сделаю! — Погрозил ему вслед Кулагин. — Балбесина!

Первые тридцать секунд в новом сочетании в принципе откатали приемлемо. По канадцам чувствовалось, что они всё ещё не могут отойти от шока, поэтому, когда на табло шла 53-я минута мы всё ещё ковырялись в средней зоне, так как у нас не хватало взаимопонимания, а у профессионалов уверенности в своих профессиональных силах.