Тафгай 5 (СИ)

— Царствовать — это не значит, что мы на троне сидеть будем, свесив ножки, — продолжил объяснять «политику местной партии» юноша. — Это значит Творец небесный нашему народу, как самым способным своим детям, укажет новые горизонты развития и прогресса в науке, медицине, культуре и технике.

— Пожди Кришна, я сейчас для дурака всё по-простому объясню! — Тряхнул пудовым кулаком «родственничек». — Надои повысятся! Урожаи возрастут! Здоровье народонаселения улучшится! Дома и города станут богаче! И бабы рожать начнут чаще!

— Иди с миром, Тафгай, — вдруг сказал стройный, высокий парень Кришна и хлопнул мне ладонью в лоб.

* * *

— Я же говорил, сейчас очнётся! — Обрадовался, сидящий у моей кровати в номере гостиницы врач Олег Маркович. — Организм как у быка. Завтра уже бегать будет.

Кроме врача Белаковского, по номеру метался старший тренер Всеволод Бобров и сидел на своей кровати спокойный, как удав, Боря Александров.

— Ну, ты Иван нас и напугал, — облегчённо вздохнул Михалыч. — Боря этой ночью прибежал, говорит у Ивана жар и бред. Что ж ты холодную минералку-то хлещешь, это разогретый-то после игры с чехами?

— На нервной почве ещё и не такое бывает, — усмехнулся врач сборной. — Я помню, на одной летней Олимпиаде спортсмен лунатизмом заболел. Выловили его ночью в одних трусах на территории корпусов для спортсменок из разных зарубежных стран. Чуть до политического скандала дело не дошло! А у Ивана так, мелочи, ангина в ранней стадии. Вовремя среагировали.

— Главное, что не «французский насморк», — просипел я, действительно почувствовав небольшую боль в горле.

— Юмор — это хорошо, это к выздоровлению. — Сказал, уже покидая мой номер в гостинице вместе с Бобровым врач сборной СССР.

Боря поставил на тумбочку рядом с моей кроватью стакан теплого молока, затем немного помялся и спросил:

— Я тут всё голову ломаю, у нас ведь валюты теперь до фига, а рублей ни фига. Чтобы тут в Праге такое купить задёшево, чтобы потом в Союзе продать задорого? Как ты считаешь?

— Здесь на углу нашей гостиницы «Аптека», купи презервативы, они в Праге дешёвые, — буркнул я, перевернувшись на другой бок, и заснул

Глава 11

Студенческое общежитие на улице Бекетова в городе Горьком, скромное серое пятиэтажное здание, которое по какому-то странному стечению обстоятельств построили в двух шагах ходьбы от ледового дворца спорта «Торпедо», жило в эти апрельские дни 1972 года в предвкушении развязки пражского чемпионата мира по хоккею. Игру сборной СССР обсуждали во время студенческих застолий, обменивались мнениями в перерывах между парами и даже на романтическом свидании, нет-нет, да и заходил разговор об игре главной команды страны. А к четвергу 20 апреля, хоккейные страсти в студенческой общаге накалились до предела, ведь сегодня в 19.00 в очной встрече между СССР и Чехословакией должна была решиться судьба золотых медалей. По этому поводу староста группы, где училась Светка Самсонова, объявил «сбор пожертвований» для коллективного просмотра хоккейного матча в общежитие на Бекетова.

— Средства пойдут на приобретение закуски, портвейна и сухого виня для девчонок! — Громко пояснил цель денежного побора по окончании последней пары Тимур Федосеев, высокий белобрысый парень, уже отслуживший два года в армии.

— А кто не хочет идти? — Спросил толстенький очкарик Федька Мохин. — Я, к примеру, хоккей не люблю.

— Не дружишь со спортом? — Староста, который в глубине души всех этих мальчиков — вчерашних школьников презирал, хлопнул по плечу толстяка так, что тот непроизвольно «крякнул». — Ладно, гони рубль и свободен. Насильно мил не будешь.

Мохин хотел было возмутиться тем, за что он должен отдавать свой собственный кровный рубль, что это за насилие над личностью и произвол? Но, взвесив все «за и против», от старосты решил банально откупиться.

— А ты пойдешь? — Шёпотом спросила Светку её институтская подруга Таня, высокая и красивая девушка с короткими крашенными под блондинку волосами.

— У меня папа опять телевизор на завод унёс, — пожала плечами худенькая и миниатюрная Света. — Можно и пойти, тем более от коллектива нехорошо отрываться. По сколько скидываемся? — Поинтересовалась она у старосты.

— Кто здесь стоит, того люблю, гоните в кассу по рублю! — Засмеялся Федосеев, с большим интересом рассматривая обеих симпатичных подружек. — Ещё раз для особо одарённых напоминаю, комната общежития № 330.

— Послушай старик, как ты считаешь, шансы у наших есть? — Пристал к Тимуру ещё один бывший школьник, но не такой безнадёжный дохляк, как Мохин.

— Пока в сборной играет Тафгай, шансы есть всегда, — чётко, как в армии, отчеканил староста.

— Да, но против шведов 14 апреля Тафгай ведь не играл, и ничего, разбабахали скандинавов 11 : 2!