Тафгай 5

— Значит как наобнимаешься, на выход пройди, идея есть одна, — упрямо пробубнил «Есенин русского хоккея» и куда-то улетел, потерявшись среди танцующих пар.

— Ладно, Ваня сходи, — пискнула моя Светка. — Может, помощь твоя кому-то нужна.

— Только этого мне не хватало, — пробурчал я и, ещё раз чмокнув Свету в щёчку, пошёл на «разборки».

Оказалось, у Мальцева возникла гениальная идея, совместно с Харламовым и Александровым — сделать какой-нибудь сюрприз для всех присутствующих здесь дам, естественно в первую очередь для своих ненаглядных красавиц.

— Ты у нас самый выдумщик, — шмыгнул носом Саша Мальцев. — Вон как сегодня четыре шайбы вколотил с наших с «Малышом» передач. Придумай что-нибудь ещё.

— Как кому-нибудь «вколотить» что ли? — Присвистнул я. — Ну мужики у вас и фантазии.

— Да ну тебя, — обиделся Мальцев.

— А что достанем сейчас клюшки и что-нибудь вколотим, — усмехнулся Валера Харламов.

— Да ну вас обоих! — Выкрикнул «Есенин русского хоккея».

— Иван, а давай песню женщинам подарим, — предложил «простой как три рубля» Боря Александров. — Ты же как-то что-то сочинял. Вон в «Лейся песне» сплошь твои песни. Такого снегопада, такого снегопада…

— Ого! — Присвистнули удивлённо Мальцев и Харламов.

— Лучший подарок — это книга, а самый запоминающийся — это песня, — пробубнил я, почесав волшебный затылок. — Ладно, если общество просит, будет вам песня. Тащите ручку и бумагу.

Через двадцать минут, когда наши горьковские всесоюзно известные музыканты отыграли свои главные хиты, на сцену вылезли мы: Саша Мальцев, Валера Харламов, Боря Александров и я. Я помахал Светке рукой, взял в руки микрофон, так как на моих друзей напала внезапная нервная болезнь, выраженная полной потерей голоса и речи, которую иногда называют «боязнью сцены». Я посмотрел на своих онемевших хоккеистов, тяжело вздохнул и взял конферанс в свои руки:

— Сейчас для всех прекрасных наших барышень, которые здесь собрались, будет музыкальный сюрприз. И исполнит его не кто иной, как наш старший тренер Всеволод Бобров. Попрошу товарища тренера искупать в аплодисментах!

Шквал оваций, который поднялся в ресторане, был даже сильнее, чем на иных хоккейных площадках страны. Всеволод Михалыч, криво и растерянно улыбнувшись, встал из-за столика и замер как памятник.

— Извините, произошла ошибка! — Посмеиваясь над Михалычем про себя, сказал я, приподняв вверх бумагу с каракулями, на которой пытался что-то из музыки вспомнить. — Подчерк Мальцевский, нечитабельный! Новую песню исполнит вокально-инструментальный ансамбль «Лейся песня» и Валерий Харламов!

Зал опять загоготал и захлопал в ладоши, а Валера растерянно захлопал глазами.

— А, нет! Отставить Харламова! Пусть лучше канадцам шайб побольше забрасывает! Просто премьера песни от «Лейся песни»! Встречайте музыкантов! — Выкрикнул я, но на сцену никто не поднялся, зато с неё как ветром сдуло Мальцева, Харламова и Александрова.

— Давай песню! — Заорали от нетерпения некоторые хоккеисты и посетители ресторана.

— Спокойно! Подчерк плохой! — Снова я повертел исписанный листок в руках. — Давайте я скажу без бумажки?! Сейчас на сцене для вас выступит замечательный человек и поэт Владимир Семёнович Высоцкий! Чё не хлопаете и не смеётесь? Не смешно? А зря! Владимир Высоцкий!

— Ну, ты прямо как в театре, — пробормотал тихо Владимир Семёнович, поднимаясь на сцену, когда звучал настоящий шквал аплодисментов.

— Володь, сыграю песню Юры музыканта, — так же тихо попросил я.

— Вы главное канадцев обыграйте, — усмехнулся поэт, и уже когда я покинул сцену и присел за столик к Светке, Владимир Высоцкий начал свою часть выступления. — У нас у профессиональных авторов и исполнителей иногда есть небольшое пренебрежение к народному творчеству. И напрасно, например, я недавно столкнулся с замечательной уличной песней, которую уже завоевала большую популярность среди моих друзей. Это песня Юры музыканта. — Высоцкий ударил по струнам и с надрывом запел:

Что такое осень? Это небо.

Плачущее небо под ногами.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был…

— Ну, Иван, я с тобой в Канаде по-другому поговорю, — прошептал, подсев за мой столик, Всеволод Бобров. — Извини Света.

— Боюсь, что в Канаде нам будет не до разговоров, Михалыч, — пробормотал я, а сам подумал: «Удачно Владимир Семёнович появился, вовремя. А то ни одной песни из будущего в голову не пришло. Сейчас каждая извилина поглощена только одним хоккеем».

Глава 17

Цветной телевизор «Радуга-701» производства Ленинградского завода имени Козицкого в квартире на Верхней Масловке, где сейчас, не считая черного кота Фокса, командовали исключительно подруги хоккеистов сборной СССР, появился недавно. Это чудо отечественной бытовой техники весом в целых 60 килограмм, привезли на квартиру Иван и Борис ещё в субботу 26 августа, тайно сбежав со спортивной базы.

— «Ящик» поставим на кухне рядом с холодильником на тумбочку, — скомандовал тогда Иван. — Чтобы далеко не бегать. Включил эстрадный конкурс в «Сопоте» и глотай бутерброды, прямо не отходя от экрана.