Тафгай 6

Она махнул музыкантам, и те грянули неизвестную в США русскую малопонятную песню «Трава у дома». Мощные хард-роковые аккорды полились из динамиков и солист группы «Styx» высоким и сильным голосом запел на ломаном русском языке:

И итша нау не окат кошморомааа, ееее!

Нооо итааа лиенауу шиниваааа! Е, е, е, е!

«Наверное, это не очень похоже на русский язык», — подумала Лиза и выпустила группу из шести девушек, которые выкатились на хоккейную площадку, размахивая флагами. Один был звёздно-полосатый, другой флаг с эмблемой хоккейного клуба «Чикаго Блэкхокс», третий с большим канадским кленовым листом, а вот три следующих полотнища, красный стяг СССР, и два сине-бело-красных ЧССР и Югославии, символизировали, по словам Большого Тафа, дружбу народов.

Затем из одной калитки на лёд стали выезжать хоккеисты любители. Кстати, за то чтобы сегодня погонять против профессионалов некоторые раскошелились на хорошую сумму. А потом из другой калитки покатили седовласые с длинными бородами старцы. Зрители такой перфоманс встретили свистом и гоготом. Ведь некоторые действительно поверили, что это предки хоккеистов «Блэкхокс» решили сегодня тряхнуть стариной. Иван Тафгаев, который Лизе нравился всё больше и больше, в чём она боялась себе признаться, сказал, что такой фокус с седовласыми париками был в одном советском фильме и, между прочим, имел большой успех.

* * *

— Первые минуты не напираем, — сказал я сквозь накладную седую и длинную бороду Ивану Болдыреву и Стасу Миките. — Пусть любители сначала шайбу нам забросят, и тогда уже поиграем от души.

— Скажешь тоже любители, да там половина парней из низших хоккейных лиг, — заворчал Микита. — Им только дай слабину, потом не остановишь.

— Чёрт, я об этом не подумал, — пробурчал я и поехал на точку вбрасывания.

— Поддержим команды аплодисментами! — Закричала в микрофон Лиза. — Гет рэди, экшен!

Судья еле успел отскочить как шайбой завладели любители, все как на подбор — молодые здоровые ребята, кровь с молоком. Мы по-стариковски покатили в защиту, а эти не понимающие юмора и смысла шоу «бычки», ломанулись нас крушить в атаку. И один из любителей, уже на четвёртой секунде не доходя двух метров до синей линии, шарахнул по воротам. Тони Эспозито не смотря на седую бороду, торчащую из-под вратарской маски, среагировал как молодой, полный сил спортсмен и шайбу отбил, к сожалению не далеко и перед собой. И тут же накативший следом любитель вторым ударом вколотил чёрный иногда летающий диск в самую девятку ворот.

— Скооор! — Захохотали на трибунах.

— Добавьте дедам ещё! — Закричали кое-где болельщики, позабывшие, что старость надо уважать.

Я же с Микитой и Болдыревым снова вернулся на центр поля на точку вбрасывания. «Нет, ребята, так дело не пойдёт», — немного разозлившись подумал я, и когда шайбу вбросил арбитр сыграл без всяких поддавков. Во-первых, шайбу чётко выбил на своего же защитника билли Уайта, а во-вторых, так дал молодому наглецу, автору первой заброшенной шайбы, в бок, что тот под свист трибун брякнулся на лёд.

— Я тебя научу, как пожилым людям место в трамвае уступать, — шикнул я и полетел открываться на чужую синюю линию. — Балда не спи! Стас, мать твою, пасуй!

Я постучал клюшкой и ребята, красиво разрезав хоккейную площадку тремя длинными передачами с фланга на фланг, вывели меня одного на двоих защитников команды любителей. Я вошёл в зону атаки, размахнулся как богатырь Илья Муромец и щелкнул с такой силой, словно в меня вселился былинный великан Святогор. И голкипер любителей, предчувствуя неладное, еле-еле успел увернуться от, летящей как пушечное ядро, шайбы.

— Бамс! — Звякнула она в перекладину и отрикошетила за линию ворот.

— Скооор! — Взревели трибуны «Чикаго Стэдиум».

— Давай ещё деды! — Потребовали болельщики с нижних ярусов.

Однако, Лиза Савьер, стоящая за бортом, где находились скамейки для оштрафованных игроков, махнула рукой, и музыканты заиграли мотив песни «И вновь продолжается бой, Джон Леннон опять молодой», условный сигнал к преображению. Поэтому вся наша пятёрка хоккеистов, что была на льду, стащила седые парики с длинными бородами и подняла в приветственном знаке клюшки вверх. И простодушные чикагские зрители буквально взвыли от восторга, а кое-кто из преданных хоккейных болельщиц даже зарыдал. «В следующий раз принесу сюда кота Фокса, давно он у меня по льду не бегал», — улыбнулся я.

* * *