Тафгай 6

— Какой штраф вы заплатили лиге? — Посыпались тут же вопросы на него.

— Коммерческая тайна, но сумма достаточная чтобы больше такого не повторилось, спасибо за внимание! — Прорычал Иваныч в микрофон.

* * *

В тот же день ближе к вечеру я вытащил на велосипедную прогулку шамана Волкова, который всё ещё гостил у меня, ежедневно ноя, что ему надо к себе в Финляндию лечить тамошних коров и лошадей, а так же коз и оленей. И когда мы крутили педали по «Линкольн Парку», наслаждаясь великолепным видом озера Мичиган, Волков опять завёл свою шарманку, что у него там отелилась какая-то корова, прямо накануне отлёта, и за телятами нужен обязательный присмотр, а тут ему всё надоело и обрыдло.

— Подожди, шаманидзе, успеешь ты к своим коровам с козами. Помощь твоя нужна. — Я остановил свой велосипед около песочного пустынного пляжа, так как в ноябре при плюс десяти по Цельсию на пляже делать нечего, и, кивнув головой, предложил ему пройти от оживленной асфальтовой дорожки парка поближе к кромке воды.

— Если ты не знаешь, как с бабами своими разобраться, то тут я тебе ничем помочь не смогу, — пробурчал шаман, следуя за мной. — Они ведь не тёлки, то есть не коровы.

— Не рогатый скот, ты хотел сказать. Только у меня кроме Лизы и Лорен есть проблема посерьёзней. — Начал я, глядя вдаль туда, где полированная водная гладь озера соприкасалась с синим небом. — Помнишь, как ты Лорен напоил своим успокоительным зельем? Так вот она тогда проговорилась, что работает на ЦРУ.

— Не понял? — Присвистнул шаманидзе. — Так зачем ты с ней сейчас спишь? Зачем ты из-за неё поссорился с Лизой. Кстати, Лизка — очень хорошая женщина. Не то, что эта психопатка.

— Зачем сплю? — Я криво усмехнулся. — Сплю для конспирации. Мне нужно было потянуть время, чтобы найти выход из очередного тупика. И я, кажется, его нашёл.

— Когда кажется — креститься надо, — хмыкнул Волков.

— Вот именно. Слушай меня шаман теперь внимательно и не перебивай. Офицера ЦРУ, который под меня капает, я придумал, как можно устранить и подставить. Точнее сначала подставить, а потом устранить, причём так, что три месяца ему будет не до меня, самому придётся свою шкуру спасать. А уже меньше, чем через три месяца пройдёт матч всех звёзд НХЛ, а поучаствовав в нем, я смело могу бежать обратно в СССР. Ведь участник матча звёзд — это уже неплохое достижение.

— И как ты подставишь цэрэушника? — Шаман посмотрел на меня как на чокнутого.

— Я один раз заехал за Лизой, когда она снимала передачу про местного маньяка, который тут мальчиков убивает. Вот я и подумал, если место преступления известно, то почему бы туда не подкинуть нож с отпечатками пальцев офицера ЦРУ. Ты только представь, какой поднимется шум, если какой-нибудь чудак, любитель побродить с металлоискателем обнаружит орудие убийства?

— Ерунда какая-то, где ты возьмёшь нож с отпечатками цэрэушника? — Вспылил Волков.

— Да легко. Приглашу офицеришку на обед к себе домой, чтобы обсудить получение американского гражданства, раз он так хочет. А вместо дверной ручки прикручу рукоятку ножа. Он придёт, дверь откроет, затем закроет и оставит на рукояти свои пальчики. А ты, потаскаешься по нашим польским барам и другим питейным заведениям, где потрясая газеткой со статьей про маньяка, расскажешь бармену, как с металлоискателем можно найти нож преступника. Кстати, в полиции США за подобные находки дают премии в квартал. Ха-ха. Чё репу чешешь? Я же говорю, заляпать человека проще пареной репы.

— Дааа, — протянул, почёсывая затылок, шаман Волков. — Страшный ты человек — Иван Тафгаев.

— Но это ещё не всё. Вот смотри. — Я вытащил из кармана записную книжку с расписанием нашего хоккейного календаря. — 25-го ноября мы встречаемся с Сент-Луисом на выезде, 26-го дома играем против Монреаля, а 29-го опять дома у нас матч против Детройта. И в тот же день мы с тобой летим в СССР, кончено транзитом через Хельсинки.

— Чего, б…ь? — Чуть не вскрикнул шаманидзе. — Тебе, наверное, в Филадельфии все мозги отбили. По каким документам ты полетишь в Хельсинки, и с каким паспортом будешь передвигаться в Союзе. Если случайно вляпаемся нам каюк!

— Что ты как маленький! — Не выдержал я. — В Хельсинки полечу по документам Ваньки Болдырева. Наклею себе усы как у Тараса Бульбы, в которых щеголяет мой верный товарищ, никто даже внимания не обратит. А в Союзе буду ездить со своим советским паспортом. Только фотографию усатую туда вклею и всё. Ты пойми, мы с тобой не находимся во всесоюзном розыске. Мы с тобой обычный пролетариат. Наденем штурмовки с капюшоном как рыбаки, надушимся «рыбным одеколоном», чтоб с ног сбивал всех постовых, и на твоём мотоцикле с коляской покатим в Горький. Я должен со Светкой перед свадьбой всё же поговорить. Нужно в отношениях расставить все точки на «ё» и все чёрточки над «и краткой».

— А потом что?