Тафгай 7 (СИ)

Во второй половине дня, после обеда, я так душевно дома прилёг под одеяло и даже захрапел, что все тревоги перед ближайшим будущим улетучились куда-то в невообразимую даль. А во сне мне почему-то привиделась Сенатская площадь, где на фоне Медного всадника, под медленно падающими снежинками, выстроились в боевое каре молодые и симпатичные девушки в платьях по моде 19-го века. К этому каре подъезжали верхом на конях различные государственные чины в красивых позолоченных мундирах, в треуголках и аксельбантах, и умоляли не нарушать общественного порядка и разойтись. Однако настойчивые барышни хором требовали:

— Свадьбу в декабре, одну и на всю жизнь! Свадьбу в декабре…

Наконец, к женским бунтующим «батальонам» вышел сам император Николай Первый, высокий, подтянутый, с глазами навыкате и с маленькими закруглёнными усиками. Он снял с головы треуголку с какими-то нелепыми перьями сверху, обнажив появившуюся лысину и произнёс:

— Сударыни, я торжественно клянусь, что никаких свадеб в этом месяце декабре без вашего согласия не будет! И вообще никогда свадеб в декабре играться в России не будет!

И тут все возмущённые женщины разом издали трель электрического дверного звонка, а затем ещё к этому звонку добавились удары по деревянной двери. Поэтому я от неожиданности открыл глаза, и Сенатская площадь в одно мгновение сменилась белым потолком, а вот звуки того, что кто-то колотится в мой дом — остались. Так нагло ломиться в моё жилище могли позволить себе лишь несколько человек: Ваня Болдырев, который чисто гипотетически мог поссориться со своей Джессикой и вернуться под нашу общую крышу; генменеджер Томми Айвен, который опять где-то накосячил; и Стэн Микита ради шутки юмора. Однако на пороге к моему удивлению оказался взлохмаченный с воспалёнными от недосыпа красными глазищами частный детектив Кшиштоф Бачурски.

— Иван, мы его нашли! — Выпалил он. — Две ночи не спали, но вычислили эту гниду! Только брать надо цэрэушника прямо сейчас, иначе потом поздно будет!

На этих словах Кшиштоф ввалился в прихожую и буквально трусцой побежал к холодильнику.

— Значит, помог мой нож всё-таки найти заказчика преступления! — Обрадовался я, тут же выбирая в шкафу, что похуже надеть, брюки погрязнее, пиджак постареет. — Я же говорил отпечатки пальцев, ДНК экспертиза, хроматография, спектроскопия и преступник у нас в кулаке!

— Не знаю, о чём ты говорил, — пробурчал частный детектив, вытащив из холодильника бутылку «Пепси-колы». — Просто Гордон по своим каналам заказчика пробил. Мы только выследить негодяя долго не могли. Он сволочь больше трёх дней на одном месте не задерживался. Поэтому спешить надо, — выдохнул Бачурски и всю бутылку целиком выпил за один «присест», после чего квадратное лицо детектива расплылось в блаженной улыбке. — Хорошо. Чуть не помер от обезвоживания. Поехали, Ваня, а то уйдёт гад.

* * *

Человек, который по заданию ЦРУ устроил за мной охоту, временно проживал в придорожном мотеле на северной окраине Чикаго. Этот мотель имел классический для США вид — несколько одноэтажных номеров с отдельным входом были спрятаны под одну крышу и образовывали внутренний дворик для стоянки машин. Однако на стоянку мы не поехали. Бачурски остановил своё авто на обочине дороги в ста метрах от мотеля и дальше мы прошли пешком в номер, где дежурил его напарник, бывший агент ЦРУ мой знакомый Гордон Дэвис. Дэвис конечно на меня всё ещё злился за то, что я разрушил его карьеру, но уже в гораздо меньшей степени. Так как время — это лучший доктор и лечит почти всё.

— Рассказывайте, — пробурчал я, присев на маленькую банкетку в полутёмной комнате, куда из-за закрытых жалюзей попадало минимум солнечного света.

— Что тут не понятного, — сверкнул озлобленными глазами Гордон Дэвис. — Номер агента ЦРУ Райана Эдвардса, которому поручили разработку «хоккеиста», то есть тебя, вон там, напротив нашего. В восемь часов он выселится из мотеля и уедет хрен знает куда.

— Да, Иван, ты просил, чтобы мы нашли заказчика твоих неприятностей, и мы это сделали, — кивнул головой Кшиштоф Бачурски. — Теперь сам решай, что дальше.

— Правильно, это не наше дело ссорится с ЦРУ, — буркнул бывший цэрэушник Дэвис, который переквалифицировался в частного детектива.

«Логично, — подумал я. — Парням лезть в такой опасный переплёт нет никакого резона. Конфликтовать с государством себе дороже, ведь им тут жить». Я тяжело вздохнул, подкрался к окну и, отогнув одну полоску пластикового жалюзи, посмотрел на противоположный номер, на другую сторону маленького внутреннего дворика.

— Нож, который я вам дал на экспертизу сейчас у вас? — Спросил я детективов, которые тут же напряглись.

— С собой. Только что ты задумал? — Пролепетал Кшиштоф.

— Ты это парень брось, — поддакнул ему Гордон, — убийством такие дела не решаются. Сразу все подозрения падут на тебя. И не посмотрят что на ноже пальчики другие. Не бери грех на душу.

— Забавно, в писание сказано не убий, так? — Я посмотрел на двух таких внешне разных частных сыскарей, но чем внутренне похожих, и добавил. — А вот про не покалечь — ни слова.