Тафгай. Том 9

В воскресенье 5-го января наш хоккейный стадион в четвёртый раз заполнился под завязку. На матч пожаловали полторы тысячи александровцев и ещё пять сотен человек, которые прибыли из соседних населённых пунктов: из Луньевки, Яйвы, Всеволод-Вильвы и посёлка Шахты. А так же ради хоккея из посёлка Талого нагрянули бойцы военизированной охраны местных кизеловских санитарно-профилактических лагерей для товарищей зэков.

Примерно три десятка раскрасневшихся от мороза и алкоголя солдатиков непрерывно бегали в вагончик за пирожками, выпивали, спрятавшись за трибуны, и интересовались у местных барышень: «не нужен ли их маме зять?». И эти бравые бойцы вызывали моё самое неподдельное беспокойство. А когда после второго периода Толик Гаврилов шепнул, что вся наиболее дерзкая братва собирается после матча этих бойцов ВОХРа отмудохать, я забеспокоился ещё сильнее. Мне на стадионе такие разборки были не нужны.

— Слушай, Толик, — прошептал я, пока старший тренер давал свои «ценные указания» остальной команде, — к нам ведь на матч мужики из Шахт приехали организованно на трёх автобусах, так? Есть возможность с ними переговорить, чтобы они этих «морпехов» вывезли за пределы нашего городка?

— Не знаю, — пожал он плечами и, с сожалением похрустев костяшками пальцев, добавил, — у меня двоюродный брат в Шахтах живёт и он сегодня на хоккее. Попробую пообщаться с ним.

— Давай-давай, — хлопну я Толика по плечу, — сделаешь большое мирное дело.

— Товарищ Тафгаев, а вам не интересен план на третий период матча? — с очень важным видом обратился ко мне Толь Толич.

После пяти лёгких побед подряд, которые одержала команда в первенстве области, заводской инструктор физвоспитания почувствовал себя никак не меньше наставника ЦСКА Анатолия Тарасова, и уже третий день нашего обычного простоватого мужичка как подменили. В манере общения Толь Толича стали проскакивать нотки морального и интеллектуального превосходства, словно он большой знаток и эрудит этой игры с шайбой, а мы так — погулять вышли. Кстати, сегодняшний матч против команды шахты «Ключевская» из Губахи тоже неумолимо продвигался к победе, так как счёт после 40-а минут игры был уже 10:3 в нашу пользу.

— Не интересен, — рыкнул я. — А вот то, как вы без меня на следующих выходных сыграете два выездных матча в Соликамске, очень интересно.

— Вы, товарищ Тафгаев, зря беспокоитесь. Мы сыграем, — Толь Толич на несколько секунд задумался, чем бы продолжить фразу и лишь потом, несколько раз прокашлявшись, произнёс, — по науке сыграем. Как здесь записано, — старший тренер постучал по своей общей тетради, куда заносил некоторые мои комбинации.

— Тогда я за вас, мужики, спокоен, — хмыкнул я. — Пошли на лёд, команда молодости нашей, команда без которой нам не жить, — проворчал я строчки ещё не написанной песни Пахмутовой и Добронравова и, первым встав с лавки, пошагал на мороз.

— Молодцы! Молодцы! — дружным скандированием встретили зрители появление команды на льду.

Я по дежурному поднял клюшку вверх, поблагодарив народ за поддержку команды и подумал, что в иных городах миллионниках двух тысяч на хоккей не приходит, а здесь, что ни матч, то полный аншлаг. Затем покосился на Толь Толича, который красный как рак стоял около калитки и буравил меня маленькими злыми глазками. И прежде чем встать на точку вбрасывания про себя прорычал: «Сейчас я тебе, товарищ старший тренер, устрою концерт хоккейной самодеятельности. Сейчас я тебя так перевоспитаю, что надолго задумаешься на каком ухе лучше всего корона сидит».

Судья на ледяном поле дал свисток, подгоняя команду гостей, которая при счёте 10:3, потеряв задор и мотивацию, еле-еле перебирала коньками. Моя же ледовая дружина уже вся была на позициях в предвкушении очередных пяти, а может быть и шести шайб. Слева замер Юра Кривокорытов, справа — Генка Комолов, а за спиной, обороняя тылы, приготовились к третьему периоду: Лёша Боговик и Вася Богомаз. Я как-то раз поинтересовался у Василия происхождением его необычной церковной фамилии. Так он соврал, что фамилия как фамилия и к предкам староверам, которые бежали на Урал ещё в прошлом веке не имеет никакого отношения. «Староверы, не сатанисты, кровь новорождённых младенцев не пьют», — буркнул я тогда.

А тем временем шайба полетела на лёд. «Ну, Толь Толич, сейчас я тебе покажу фокус — трах-тибидох», — подумал я, выиграв стартовое вбрасывание. Зрители тут же одобрительно загудели, а чёрный резиновый диск откатился к Боговику. Наш хоккейный богатырь быстро отпасовал на потомка старообрядцев, а Богомаз, недолго думая, швырнул шайбу на правый фланг атаки, Генке Комолову. Правильно, что поостерёгся играть через центр.

— Комол, дай! — тут же потребовал я, набирая крейсерскую скорость в средней зоне.

И Геннадий, которого в районе центральной красной линии прессинговал игрок соперника, выждав секунду, дал своевременный пас на ход. Я отметил про себя, что Юрка Кривокорытов летит параллельным курсом вдоль левого борта, и чуть что с ним можно будет обыграться, но пока решил затащить шайбу в зону атаки без посторонней помощи.