Таганай

В медицинских учреждениях всегда чем-то пахнет. Чем – точно уловить сложно. Кажется, будто этот замысловатый букет ароматов тут же заселяется в подобные здания, как только на входе вывешивается табличка с названием больницы, поликлиники, центра или чего-нибудь еще. И хотя кабинет Альшанина находился не в медицинском заведении, специфический запах, хоть и в меньшей концентрации, все равно присутствовал. Шакулин, усаживаясь в кресло, любезно предложенное хозяином, подумал, что запах приходит сюда вместе с одеждой Альшанина.

Оба кгбэшника удобно расположились прямо напротив рабочего стола судмедэксперта. Тот явно не знал, с чего же лучше начать. Поэтому внезапно повисшую паузу решил наконец нарушить Листровский.

– Так, о чем, Василий Борисович, вы хотели нам поведать в столь секретной обстановке?

– Да, нет, что вы, что вы, какие секреты! – неожиданно всполошено отреагировал Альшанин. – Просто не хотелось лишний раз давать повода судачить людям по всему городу о всяких небылицах.

Листровский несколько секунд внимательно смотрел на медика, видимо, вычисляя, насколько существенны для их дела причины такой несуразной реакции Альшанина на первый вопрос.

– Итак, доктор, что вы можете сказать нового об убийствах?

Альшанин чуть поджал губы, готовясь говорить:

– Дело в том, что внимательное обследование ранений, привело меня к мысли, что мы имеем дело с двумя разными убийцами, – Альшанин приостановился, следя за реакцией своих слушателей.

Поза Шакулина в этот момент выдавала явное любопытство, он аж подался вперед на кресле. Судя по выражению лица, Листровский тоже был немало заинтригован словами судмедэксперта, однако пока не особенно это выказывал.

– Так вот, – после паузы продолжил Альшанин. – Можно вполне однозначно утверждать, что оба наших убийцы – дикие звери, причем огромные, – медик аж всплеснул руками.

– Прошу прощения, Василий Борисович, – не дал ему продолжить Листровский. – Вы сказали, что можете, цитирую: «вполне однозначно утверждать». Так вполне или однозначно?

– Да, нет же! Конечно, однозначно! Однозначно вам говорю, товарищи офицеры, это звери, каких на Урале еще не бывало. Да, и бывало ли вообще на нашей планете, я точно говорить не могу!

Листровский решил снова перебить эмоциональный спич разошедшегося доктора:

– Давайте вернемся к этим животным. Что в них необычного?

– Вот, подойдите сюда, – Альшанин выложил на свой стол множество фотографий и каких-то медицинских документов. – Глядите, вот это трупы номер два, три, пять и семь, – медик развернул на столе фотографии соответствующих жертв, сделанные в лабораторных условиях.

– Чем же они так хороши? – съюморил Листровский.

– Если приглядеться внимательней, – Альшанин с вдохновением тыкал своими пальцами в тела жертв. – То вы увидите, что у этих людей, вокруг тех мест, где зверь потрошил их внутренности, отсутствуют раны, крупные царапины. Да, и вообще кровоподтеки от когтей. Можно предположить, что в этих случаях, зверь, причастный к убийствам, не использовал передних конечностей при поедании, а просто вгрызался челюстью. Следы от когтей на этих жертвах практически отсутствуют.

Листровский с Шакулиным внимательно смотрели на фотографии и слушали доктора, проделывая одну и ту же процедуру. Оба, не сговариваясь, почесывали свои брови.

– Кроме того… – продолжал Альшанин, явно поймавший научный или научно-детективный кураж, – … размеры челюстей и характер укуса в этих случаях серьезно отличаются от жертв номер четыре, шесть и восемь.

В этот момент Листровский для себя отметил две вещи: первая – вчерашний восьмой труп, дело рук того другого зверя, с которым Альшанин их еще не начал знакомить, второе – жертва номер один, коим являлся Коробов, умерший от остановки сердца, не вошла ни в одну из групп.

– Размеры челюстей первой зверюги, – продолжил Альшанин, – которая не пользовалась передними лапами, просто впечатляют. Точнее, впечатляет форма челюсти. Около двадцати-двадцати пяти сантиметров в длину, при этом по форме чем-то напоминает челюсти волка или собаки. Но очень, очень большой собаки или волка. У него очень острые зубы, и они кривые, то есть они не ровно сидят в десне, а видимо торчат в разные стороны. И это еще не все.

Альшанин заговорщически взглянул сначала на Шакулина, а затем на Листровского, и негромко проговорил:

– Этот зверь имеет три ряда зубов! Вы понимаете, товарищи? – медик уже чуть ли не шептал. – Это же невероятно! Почти как у акулы! Зверь имеет три ряда кривых и острых зубов!

– Милое животное здесь у вас поселилось, – Листровский полез в карман за пачкой сигарет. – Вы позволите, доктор? Я могу закурить в вашем кабинете?

– Без проблем, товарищ капитан, – откликнулся Альшанин, распрямившись и немного отступив от стола с документами и фотографиями.

Шакулин пододвинул к себе фото, пронумерованное в правом верхнем углу цифрой три, что, видимо, означало третью жертву.

Листровский выпустил первую струйку дыма.

– А что примечательного есть у второго зверя? – спросил капитан.

Альшанин тут же потянулся за другими фотографиями.