Таганка: Личное дело одного театра

Предложения, внесенные руководством театра по перспективному репертуарному плану, в своей основе носят ущербный характер в идеологическом отношении.

В связи с тем, что тов. Любимов Ю. П. неоднократно вел себя подобным образом в период выпуска ряда спектаклей, Главк просит рассмотреть вопрос о партийной ответственности главного режиссера театра Драмы и комедии коммуниста Любимова Юрия Петровича.

Начальник Главного управления культуры Мосгорисполкома В. И. Шадрин

И все же разрешение Главного управления культуры исполкома Моссовета играть «Бориса Годунова» было получено. Это было разрешение на разовое исполнение 28 декабря 1982 года. Спектакля ждали все: театр, с одной стороны; зрители — с другой. Но в назначенный день в 17.30 в театр позвонили из приемной Министерства культуры СССР и играть запретили. Юрий Петрович был вызван на разговор к начальству. Билеты, проданные заранее зрителям, были возвращены в кассу. На следующий день, на репетиции, Ю. П. Любимов рассказывал актерам:

«Ю. П. Вчера меня вызывали к начальству, и я долго беседовал с начальником Управления [культуры], вдвоем. Ввиду того, что у него уже очень много различных представителей, которые сообщают и сигнализируют, — ситуация сложная. Как в „Борисе Годунове“. Шадрин мне сказал: „Вот, Юрий Петрович, у меня на столе лежит письмо о вашем спектакле…, из скромности не подписанное“. Я сказал, что у нас задача другая — заниматься искусством. Разговор был доверительным. Время сейчас сложное, все боятся ошибиться. Но я думаю, что спектакль пойдет… Есть надежда, что он будет жить, станет произведением искусства. И надеюсь, если мы не растеряем его основу, то он будет иметь долгую жизнь.

Покровского вызвали в Росконцерт, беседовали с ним, почему он так у нас выступал на Худсовете.

Вчера я имел в Управлении культуры многочасовую беседу тяжелую. То разрыв был полный. Потом меня чаем с баранками угощали, и опять все шло по новой… Потом опять тупик полный. Опять чай. Опять баранки. Но я их не ел. А чай пил. Наконец было принято решение разрешить нам сегодня сыграть спектакль на зрителе. (Овация актеров.)»^[1136]

Секретно Комитет Государственной Безопасности СССР ЦК КПСС

28.12.82 N2525-4

Москва

О спектакле театра драмы и комедии на Таганке «Борис Годунов»

Краткое содержание. Московский театр драмы и комедии на Таганке осуществил под руководством главного режиссера Ю. Любимова постановку спектакля по трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов». Ряд отдельных моментов в режиссерском решении направлены на порождение у зрителя нездоровых ассоциаций с современной действительностью.

Московский театр драмы и комедии на Таганке осуществил под руководством главного режиссера театра Ю. Любимова постановку спектакля «Борис Годунов» по одноименной трагедии А. С. Пушкина.

По оценке присутствовавших на прогонах спектакля специалистов и приглашенных театром зрителей, авторы постановки в целом строго придерживаются текста трагедии А. С. Пушкина, найдены оригинальные режиссерские решения отдельных сцен, спектакль отмечен удачными актерскими работами.

Вместе с тем, в данной трактовке трагедии А. С. Пушкина отмечается ряд моментов, дающих основание предполагать о стремлении постановщиков превратить историческую драму в спектакль с негативным подтекстом, демагогически навязывая зрителю мысль об исторических параллелях представленных событий с современной действительностью^[1137].

Основную нагрузку в этом плане несут костюмы персонажей спектакля, не соответствующие эпохе, событиям которой посвятил свою трагедию поэт. Борис Годунов облачен в восточный халат, летописец Пимен — в рабочую телогрейку, подпоясанную ремнем, боярин Милославский — в шинель-крылатку, лже-Дмитрий — в морской бушлат и тельняшку, боярин Шуйский — в кожаное пальто и т. д. Современные костюмы в сочетании с многочисленными репликами действующих лиц, адресованными по воле режиссера непосредственно зрителю, нарочито подчеркивают стремление театра связать «смуту» на сцене с событиями нашей жизни.

В этих же целях некоторые двусмысленно звучащие фразы выделяются и актерскими средствами. Например, «Нас каждый день опала ожидает, тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы. А там — в глуши голодна смерть иль петля…», «Не властны мы в поместиях своих. Не смей согнать ленивца! Рад не рад, корми его; не смей переманить работника… Ну, слыхано ль хоть при царе Иване такое зло?», «Прав ты, Пушкин. Но знаешь ли? Об этом обо всем мы помолчим… до времени» и т. п.

В свете последних событий в ПНР^[1138] неуместным представляется акцентирование таких реплик, как «поляки лишь хвастают, да пьют», «чтоб от Литвы Россия оградилась заставами; чтоб ни одна душа не перешла эту грань; чтоб заяц не прибежал из Польши к нам; чтоб ворон не прилетел из Кракова…» и т. п.