Таганский дневник. Кн. 1

Теща 23 апреля уезжает недели на две с половиной по гостям — в Псков — Ленинград… Как я выкручусь с Кузькой, со съемками?! Зайчику совсем нельзя с ним выходить, он дергает сильно и может Ваську с места спихнуть. Конюшева нанять, что ли?

Завтра будем отмечать ПЯТИЛЕТИЕ театра. Высоцкий прислал всякие свои шуточные репризы-песенки на тему наших Зонгов. За столом будем сидеть: я с Зайкой, Бортник и Желдин с женой. Автограф Высоцкого я Таньке не отдам. Пусть и у меня будет автограф опального друга.

26 апреля 1969

Ну и кричал вчера шеф на нас, не помню такого по звуку страшного ора. Два раза пустил петуха на самом патетическом месте и только они заставили его сбавить темперамент, а то уж больно конфузно выходило: он разбежится, вздрючится, грох кулаком об стол и петух… Колотил кулаком об стол так, что динамики разрывались, вся техника фонить начинала… Чудно…

— Я думал всю ночь после вчерашнего безобразного спектакля («10 дней») и решил — хватит. Я пару человек выгоню для начала, какое бы тот или иной не занимал положение… Играет пьяный, после пятилетия кое-как на третий день к вечеру разбудили и его покрывают, дескать, он же сыграл, текст ведь он доложил нужный… Это черт знает что… Тов. Иваненко не вышла на выход… Или работаете, или уходите… Я много раз вам говорил, что вы очень стали работать плохо, а вы продолжаете не являться на занятия пантомимой… Другим занимаетесь… Вы знаете мой характер, вы знаете, что меня снимали с работы год назад… (На полях: Похоже на Солженицына.) Меня не такие ломали и не сломали (вот тут грохал и пускал петухов) и я не позволю разным холуям (грох) и циникам глумиться надо мной… Чего вы добиваетесь?.. Я говорю вам и это не нервный мой всплеск, это обдуманное, зрелое решение, если вы не наладите дисциплину изнутри, в один прекрасный день я не явлюсь на репетицию, просто не приду на работу и все. На вас ничего не действует. Я пытался личным примером на вас действовать, все впустую: почему я не позволяю себе пойти к врачу в репетиционное время? Зуб болит, человек не приходит, насморк — не приходит, а я не могу репетировать… Я на карачках пять лет приползаю иногда на репетицию вовремя, у меня тоже есть дела, почему я не делаю их во время рабочего времени? Г.Н. завтра всех, не явившихся сегодня, ко мне и я буду сам решать: этому выговор, этому выговор с последним предупреждением и увольнять потом. Буду заменять, пусть хуже играет, но это добровольное общество я раскачаю.

Ополчились на сыров[65]. Говорят, кто-то передал после «Галилея» Хмельницкому веник с надписью: «Не в свои сани не садись». До него веник не дошел, но народ знает, значит, попадет и к нему эта змея. Не хотел бы я в своей жизни даже и сплетню такую про себя знать. Но такая наша жизня — любишь славу и восторги, не откажись иногда и дерьмом умыться.

А у меня мысль — не работа ли это Таньки и не подозрение ли таковое на нее заставило шефа так лягать ее вчера, не совсем уж обоснованно.

Как все в жизни бывает: Шаповалов голоса лишился и обратились к Губенко выручить театр, сыграть Пугачева. Николая разыскали на «Мосфильме», он согласился и попросил репетицию перед началом. И сыграл. Спектакль прошел замечательно, мастер сразу поднял его. Соболев спросил у меня, как я к этому отношусь, что, «дескать, обосрали человека, а потом просят, унижаются».

— А почему? Все правильно. В театре несчастный случай, театр многое ему дал и ничего страшного. Надо взаимно прощать друг другу обиды, об этом в Евангелии сказано. Что поделаешь? Театр — производство, а не просто личные взаимоотношения Губенко с Любимовым. Театр — дело выше этих отношений и прекрасно, что Любимов не закочевряжился как истеричка, а попросил выручить. Нет, мне это понятно. Пришло 600 человек и надо играть. Слишком много отмен, слишком много неприятностей у театра, чтоб еще считаться с личными обидами и отказываться от просьбы сыграть первого исполнителя, тем более, что это всегда — высший класс.

29 апреля 1969

Вчера Высоцкий приходил в театр, к шефу. Сегодня он говорит с директором. Если договорятся, потихоньку приступит к работе, к игранию.

Отправил в Ленинград телеграмму:

«Предложением играть Махно очень заинтересован. Возможность приезда — вторая половина мая

уважением — Золотухин».

Иваненко просит, чтобы я отдал черновики, автографы Высоцкого: «Мы с ним собираем все, что им написано».

— Запишите, что один автограф у меня, у Золотухина.

3 мая 1969

Суббота.

Праздники продолжаются и моя хворость тоже. Сегодня под утро с 4 до 6 так прихватило, ну думаю — вот так и кончается человек. Всю грудь разодрало на клочки. И сегодня я не пошел на репетицию, больше, чтоб угодить жене.