Таганский дневник. Книга 1

В заключение скажу, что восстановление и новую редакцию спектакля осуществляет главный режиссер театра Н. Губенко, он является одним из центральных исполнителей в спектакле. Это, конечно, двойная сложность и двойная ответственность. Пожелаем ему удачи на этом пути, а с ним и всем нам — участникам спектакля «Владимир Высоцкий».

1988

Часть 3 Мой Эфрос

1986

23 января 1986

Четверг.

Г. Львов — звонил в кинопропаганду. Событие! Такого у нас еще не было. Пусть приезжает хоть каждый день, будем принимать на высшем уровне и пр.

Сон дурной видел — Бобрынину Таню, которая сообщила мне, что у нас еще номер не вышел, а в Италии и Польше известные критики написали положительные рецензии. Из чего я, проснувшись, заключил — значит, будут ругать.

Итальянцы и поляки — это от Эфроса, который все время талдычит про какую-то систему свою, в которой работают он, Брук и Стреллер. Любимов этого не мог и не умел.

…Какая самонадеянность и как же это бесит и лишает сил, когда твой руководитель такой фантазер, мягко выражаясь. Нет, надо уходить. Он постоянно вспоминает Любимова, ставя себя уже выше, а мы-то видим, мы-то знаем, что Любимов на 10 голов режиссер и художник, человек и гражданин выше. А это искусство исподтишка.

И как мне жить? Я ничего никому не буду говорить, а тихо уйду, потому что память не дает мне покоя, а он ее все время топчет. Или взять отпуск на год для «Зыбкина».

Меня уговаривают провести вечер В. С. В. Говорю, что мое количество на всех ведениях переходит в иное качество. Если скажут «Федя, надо…» — возьму шинель, пойду домой, — но говорите с Аллой. Это будет строго, элегантно и ново для тех же глаз, а не согласится — Золотухин всегда рядом и пр.

Кажется, Эфрос меня понял, мои внутренние колебания и трепыхания.

Идет «Добрый» — музыканты через пень колоду. Бендера первые спектакли играл лучше. А в паре с ним еще этот несчастный «поврежденный Межевич»…

Надо достать чернильницу, черт возьми!!

24 января 1986

Пятница.

Наткнулся на запись, собрание:

Любимов:

— Разрешите мне подытожить. Я убедительно прошу, все, кто желает… подать заявление, пусть подает… и я заверяю, что мы всех удовлетворим… На общих основаниях. Высоцкого я освободил. Я поставил условие, чтобы он вшился, он не сделал. Я освободил… Вообще с вами работать нельзя — вы не держите слово, как можно о чем-то договариваться. Вы также забываете, что можно вызвать милицию и отправить Вас куда следует, замечания, в большинстве случаев, одни и те же, за вами стоят 10-ки людей, которые хотят работать. Видите, я уж и не кричу. Я занимался Высоцким много лет. Теперь не сделаю для него палец о палец. И ни в какие Парижи он не поедет. Никаких характеристик… Губенко… Вы зря думаете, что он ушел, он стал мне омерзителен. Он даже приходил два раза — может быть, мы найдем какую-то форму… Я сказал:

— Вы мне омерзительны, уходите немедленно… А он у меня жил полгода, что видит зритель — разболтавшихся, зазнавшихся людей. Я напишу на вас на всех докладную и пошлю Вас всех к чертовой матери… Мне скоро 60 лет, я прихожу на репетицию и ничего не готово — потрудитесь уважать мои рабочие часы или идите к чертовой матери…

— Сосатели трупов — маяковеды, есениноведы, брехтоведы.

— Многообразие форм — за многообразие надо иногда алименты платить.

— Театр — это грустный дом.

Вот, случайно, что ли, я наткнулся на эти заметки накануне Володиного дня рождения.

А я работаю на Эфроса и буду петь одновременно на вечере Софронова — что вы от меня хотите, я ведь только артист.

Репетицией сегодняшней доволен я весьма, особенно первой половиной. Лишь бы справился мой речевой аппарат со стихом Мольера и быстроречью Эфроса.

— А что вы от меня хотите, я ведь только актер.

Достоевский о реализме:

— Не то, что правильно нарисовано, а то, что правильно воздействует.

25 января 1986

Суббота.

Заехал за Иваном. В «Польской гвоздике» купил с черного хода 20 польских гвоздик, взяли Таню и на кладбище. Эфрос не приехал. Он с молодыми назначил репетицию «Мизантропа». Ну что это. Потом он ждет какого-то объединения, внимания, дружбы и пр. Ну ведь прав был Любимов — что может еще объединить и увлечь в одну упряжку — память о товарище. И молодым бы это было бы ох как для души полезно, что и они с нами, что они пришли не на пустое место, а место, где есть традиции, где работал Высоцкий и пр.

У Нины Максимовны побывали. Черная женщина, что была на каждом спектакле с Володей, вдвоем они ходили всегда, теперь она всегда у Нины Максимовны, выговаривала мне за «Дом», а когда я уходил, в прихожей тет-а-тет сказала: «Я много наблюдала в театре и была почти всегда, когда там был В.С., и я вам скажу — единственный, кто к нему относился искренне, это вы, его многие любили, уважали, чли, а искренне относился к нему из всех — только вы». Что она имела в виду под словом «искренне«?! Мне не успелось спросить — стали выходить люди, да я, кажется, и сам чувствую, что, чего она под этим подразумевала.

Режиссер-оператор Слава Виноградов из Ленинграда все снимал для истории.

«Солнечные ветры».

26 января 1986

Воскресенье.