Тагир. Ребенок от второй жены

Что за черт? Напрягаюсь, готовый сорваться с места. “Остынь, Тагир, — утихомириваю сам себя, — стой, где стоишь. Не веди себя как идиот”. Это промедление дорогого мне стоит. Легкие обжигает огнем, когда кидаюсь вперед, преодолевая несколько рядов сидений, расталкивая преграждающих мне путь людей.

Они загораживают дорогу, не дают быстро сократить расстояние, закрывают обзор на то, что происходит, и я могу лишь слышать чужие крики и стоны. Не успеваю… Не успеваю поймать Ясмину, которая прямо на моих глазах летит в сторону скаковой дорожки, ломает ограждение своим телом и падает прямо под ноги коней.

Те резко тормозят и артачатся, в ужасе гляжу, как одна из лошадей приподнимается на задние ноги и бьет копытами в воздухе, но всадник умело управляет ею и уводит по дуге в сторону, минуя лежащее тело.

Шум, гам и крики сливаются воедино и затягивают меня в черную воронку, посреди которой остается только одна мысль, бьющая диким импульсом в висок: “Ясмина!”

Обнаруживаю себя уже рядом с ней, не понимая, как переместился и оказался на земле. Перед глазами кружатся клубы пыли, забивают глотку и оседают на коже. Вокруг начинается мельтешение. Меня толкают, теребят. А я вижу лишь лежащую ничком Ясмину, тут же хватая ее за горло сзади и большим пальцем проверяя пульс.

— Тагир! Отойдите! Скачки не остановили! — кричит во все горло Динар.

— Таги-и-и-ир… Люби-и-имый…

Слышу протяжный стон справа и, метнув туда взгляд, вижу лежащую в точно такой же позе, как и Ясмина, Наилю. Она опирается на локти, растрепанные волосы закрыли лицо, в глазах страдание.

— Помоги, любимый, нас толкнули… Ясми, о, Ясми… Что же с ней…

— Какого шайтана произошло? Почему они упали? Где эти чертовы врачи?! — ору, отталкивая от себя всех, кто хочет помочь.

Не даю трогать Ясмину. Убираю руки, что тянутся к ней. Ее нельзя касаться, пока врачи не проверят ее состояние, хотя я сам едва держусь, чтобы не перевернуть ее, но нельзя! Иначе могу навредить ей еще больше, чем уже сделал.

Она лежит на животе и не шевелится. Ужас охватывает и пробирает до самого сердца. Животный яростный страх, что я потерял ее, что она пострадала по моей вине, из-за моего недогляда и беспечности. О Аллах, не дай ей погибнуть…

— Отойдите, — властным голосом медик просит нас подвинуться, сам же быстро осматривает Ясмину и кивает двум другим, которые тут же грузят ее на носилки. Делают это быстро, видя, что скакуны заходят на второй круг и скоро будут здесь.

Наиле в этот момент помогает встать Динар. Оглядываюсь и вижу, что Ахмет с напряженным видом стоит в стороне, не пытаясь помочь родной дочери. И этот человек хотел быть со мной в доле.

Киваю Динару и иду за врачами. На первую жену не смотрю, о ней позаботится начальник охраны. Всё, что меня сейчас волнует — Ясмина. Только она. Но в последний момент оборачиваюсь, чувствуя, как спину прожигает недобрый взгляд. Наиля. Не скрывает пылающей в глазах ненависти и надежды. Знаю, чего всем сердцем сейчас желает. Вижу это так отчетливо, что готов прямо здесь удавить. Тварь. Свое ты еще получишь.

Глава 17

Ясмина

— Мы можем оставить девушку в стационаре, но в целом она здорова, отделалась парой ушибов, — объясняет врач, глядя Тагиру в глаза и рассуждая обо мне так, будто меня здесь нет. — Понаблюдаем, нет ли сотрясения. Кстати, отчет медиков с места происшествия свидетельствует о двух женщинах. В коридоре кто-то ожидает? — хмурится врач, спрашивая с беспокойством.

— О второй женщине мы позаботимся сами, с ней всё в порядке. А свою жену в ближайшее время я заберу домой. Ни к чему находиться здесь больше положенного, — Тагир отвечает с нетерпением, жестко, не намереваясь продолжать нежеланную тему. — Если на этом всё, пусть ее осмотрит гинеколог. Женщина-врач у вас есть?

После его слов я замираю, протягивая руку к животу. Неужели он хочет убедиться, что я забеременела? Вскидываю голову и в панике тараторю, пока меня не сдернули с кушетки.

— Я себя плохо чувствую и лучше бы осталась зд… — начинаю говорить врачу, избегая зрительного контакта с Тагиром, но тот не церемонясь вмешивается в наш разговор.

— Вы подтверждаете, что у нее нет серьезных повреждений? — неумолимый голос Тагира, который игнорирует мои слова.

Таковы нравы восточного общества. Сколько бы мне ни было лет, последнее слово и решение всегда за мужчиной рода. Будь то отец, брат, муж, сын. Мое желание не имеет значения.

— Ну… Мы сделали все нужные анализы, УЗИ брюшной полости, осмотрели пациентку…

— Ближе к делу. Скажите, когда ей прийти на следующий осмотр и какие пить таблетки. Остальное мы организуем сами. Дома ей обеспечат нужный уход.

— Х-хорошо, — вытирая пот со лба, врач кивает. Ему проще согласиться, чем спорить с рявкающим на всю палату мужчиной. — Осмотр через два дня у терапевта. Рецепт на тумбе. К гинекологу пусть девушка сама запишется по адресу прописки в местную консультацию. Либо пройдите и оплатите в кассу платный прием, — быстро лопочет.

— Я видел на этаже целое, мать вашу, отделение! — рявкает и давит Тагир.