Тагир. Ребенок от второй жены

Выхожу с парадного входа, наблюдая его на привычном посту. Стоит и осматривает мои владения пытливым взором, сразу же замечает мое появление, чувствуется опыт и выдержка.

— Динар, — жестко скалюсь, пронзая его холодным взглядом.

Он сразу понимает мой посыл и недовольство. Весь подбирается, вытягивается, словно в него вогнали кол. Мышцы его напрягаются, но смотрит он прямо, не отводит взгляда.

— Господин, — коротко кивает, возле рта напряженные складки.

Когда-то я нанял его за исполнительность и серьезный подход. Никогда не сомневался в его верности. До вчерашнего дня.

— Я отъеду на час. Но сперва ты объяснишь мне, что за шашни у тебя с Наилей, — произношу сквозь зубы, внимательно наблюдая за его реакцией и мимикой.

Ожидаю увидеть ответы на его лице на все невысказанные вопросы, но вместо ожидаемого страха вижу только решимость и честность. По виду понятно, что Динар глубоко оскорблен моим недоверием, даже руки в кулаки стиснул.

Хороший знак. Виновный вел бы себя совершенно иначе. Медленно выдыхаю, чувствуя, как напряжение покидает тело, но наш разговор еще не окончен. Работу он свою выполнил плохо в любом случае.

— Я бы никогда не покусился на то, что принадлежит вам, господин Тагир. Вы поручили мне охранять ваш дом и вашу семью. Доверились моему слову и чести. Никогда и ни за что я бы не предал вас, не опозорил репутацию и честь рода. Вы знаете это, иначе никогда не наняли бы меня, — поджимает губы.

— Ты прав, Динар, — холодно и зло улыбаюсь. — Тогда объясни мне, в каком протоколе о безопасности предусмотрено то, что ты так рьяно вертишься вокруг нее?

Ревности в моих словах нет. Но персонал, особенно мужского пола, сразу стоит ставить на место. Если я не позволяю крутиться рядом с нелюбимой женой постороннему мужику, то уж с желанной тем более, за нее и вовсе порву глотку.

— Она сама инициировала наше общение. Я не стал сопротивляться, решил войти в доверие, чтобы быть в курсе всех ее планов. По моим наблюдениям, она может представлять угрозу, — отрапортовал спокойно, без сумбура.

Я усмехнулся, лучше него понимая, какую опасность представляет эта ядовитая змея, так умело проникнувшая в самое сердце нашей семьи. Столько лет терпел ее в своем доме, а теперь пожинаю плоды совершенной ошибки.

— Ты превысил свои полномочия, — качаю головой. — Я не приказывал тебе шпионить за ней и давать ей какие-то ложные надежды. Что ты делал, Динар? Как далеко зашли ваши отношения?

Мне нужно было знать этот момент, чтобы понимать, как поступать дальше: оставлять эту должность за ним после ухода Наили или же довериться другому парню.

— Я не позволял себе ничего лишнего, — сразу же открещивается от подозрений начальник охраны, глаза пылают неподдельным негодованием. — Соблюдаю все заветы и стараюсь не совершать грехов. Ваша супруга не сбила меня с пути истинного.

Уважительно смотрю на него. Завуалированно дал понять, что девчонка пыталась его соблазнить, но при этом ни словом ее не опозорил. Я усмехаюсь, но, видимо, движение губ похоже больше на звериный оскал. Динар даже отходит на шаг, будто боится моего гнева. Горькая улыбка ползет по губам. Неужто думает, что я заревновал бы эту лживую гюрзу?

Звучит очень складно. И я верю ему. С ним мы знакомы много лет, да и Наиля не та женщина, ради которой мужчина поступится своей честью, положением и деньгами. Ради которой потеряет важный пост и деньги.

Вот только нельзя подобные вольности спускать с рук. Пусть каждый знает свое место. Я приказал — он выполнил. За это я и плачу ему деньги.

— Твоя задача была охранять дом и ничего больше. Я не требовал сообщать о каждом ее левом шаге и помыслах. Ты должен был просто молча исполнять свои обязанности, Динар, — жестко напираю, подавляя своей энергетикой. — Кто тебя просил проявлять самодеятельность?

— Никто, — поджимает губы и опускает голову, видит свою неправоту. — Это сугубо моя инициатива и моя вина.

Молодец. Признает ошибку, не оправдывается, словно шакал. Это и решило сейчас его судьбу.

— Хорошо. Что нарыл на нее? Есть что-то стоящее? — спрашиваю то, что интересует больше всего.

— Да, — кивнул. — Взгляните на это. Такой же пакетик был отдан госпожой Наилей двум преданным ей служанкам.

Он протягивает мне пакетик размером со спичечный коробок. В нем вижу какую-то бледно-зеленую, мелко порезанную травку. Еще до того, как Динар открывает рот, знаю, что он скажет. Холодею, представив кромешное будущее, которое сейчас пресекается. Злость полыхает внутри, обжигая нутро.

— А второй у тебя как оказался? — спрашиваю, но догадываюсь об ответе и сам.

Всё это в духе первой жены и укладывается в концепцию ее мироустройства: использовать собственную красоту для достижения заветной цели.

Стискиваю челюсти, чувствуя, как скрипят от злости зубы, грозя стереть эмаль в щепки.

— Служанки должны были подсыпать эту траву госпоже Ясмине, когда она понесет. Для надежности второй пакетик дали мне, — прокашлялся в кулак, словно ему стыдно было произносить эти слова. — За определенные услуги последовала просьба закрепить результат.