Тагир. Ребенок от второй жены

— Оп, — ловкость рук, а затем на мою грудь ложится подвеска в виде луны, цепочка опоясывает шею.

— Какая красота, — шепчу, трогая украшение пальцами, поглаживая и наслаждаясь мягкостью и отблеском металла.

— Луна моего сердца, — целует в губы, трется о кончик моего носа своим. — Клянусь всегда оберегать тебя, любить и лелеять во время всех невзгод. Ты — часть моего сердца, как и эта половинка луны — неотъемлемая часть ночи.

— Солнце моей души, — улыбаюсь, чувствуя прилив нежности.

* * *

Настоящее

Воспоминания бьют наотмашь надрывом, тоской и печалью по некогда былому. Наши мысли схожи, вижу по его больному взгляду.

— Он бы так не поступил, — качаю головой, чувствуя, как внутри всё горит от злости и обиды от несправедливых обвинений в адрес брата. — Ты ведь знал его, знал, но…

— Может, и не знал, — бурчит он и делает жадный глоток воды из стакана. — Я сыт по горло нашим разговором.

С этими словами встает из-за стола, разворачивается и направляется к выходу.

— Мы оба знаем, Тагир, что он этого не делал, — произношу безжизненным голосом и слышу, как он останавливается у порога. — И когда правда всплывет, ты будешь стоять передо мной и моими родителями на коленях, молить о прощении за этот грех.

Он молчит, только скрежещет зубами. Я зажмуриваюсь, чувствуя, как щеки теплеют от слез.

— Но знай… — глухо шепчу, но он всё слышит. — Ты для меня умер.

— Ты мне это уже говорила, — хмыкает и уходит.

Но я услышала в его словах неподдельную горечь. И почувствовала пропасть, которая лишь ширилась и ширилась.

— Госпожа Ясмина, — голос Фаины, полный тревоги и страха. — Можно уже убирать со стола?

Я поднимаю глаза и осматриваю нетронутые блюда. Аппетит полностью пропал. Лучше пойду спать.

— Где помощницы? Пусть уберут, — пожимаю плечами, встаю, чувствуя, как затекло тело.

— Ох, госпожа Ясмина, одна я осталась ведь. Девушек больше в доме и не будет. Только новых нанимать, но пока госпожа Наиля в больнице, никакого персонала. Сами понимаете.

Я напряглась и сразу сникла. Очередное напоминание, что в этом доме я не хозяйка. Никто и звать никак.

Глава 21

Уснула я одна. На всякий случай подперла дверь тумбочкой, в то же время понимая, что, если Тагир захочет попасть в комнату, она не послужит помехой. И только в комнате поняла, что подвески со мной больше нет.

Утро началось с тишины. Абсолютной, глухой, словно дом вымер. Впрочем, можно сказать, что так и есть. Завтракаю одна, только суетливая Фаина суетится вокруг меня, сетуя, как ей тяжело хлопотать на кухне одной. Вчера причитала о том, что дом остался без хозяйки, а сегодня ни словом не упоминает об этом,

— Госпожа Ясмина, вы ешьте, ешьте, совсем худенькая, кожа да кости, — ходит вокруг меня с тарелками, подкладывая еду, но видит, что я внимательно оглядываю каждый кусок. — О Аллах, неужто вы и меня подозреваете?

— В чем подозреваю? — натягиваюсь как струна, чувствуя, что подбираюсь к новой кошмарной правде.

— Так девчонки посмели… Нет, я не буду вмешиваться в дела хозяев. Мое дело маленькое, — тушуется и отворачивается, опустив взгляд, спрятав глаза от меня, даже как-то сникает. — Фаина не станет говорить дурного.

— Говори, раз начала. Иначе я пойду к Тагиру, — знаю, что жестоко, но я так устала от тайн этого дома, что больше не хочу быть в неведении, словно слепая лань.

Имя хозяина дома действует как отрезвляющий удар хлыста. Старая женщина дергается и снова оборачивается ко мне в своей излюбленной позе. Рот приоткрыт, глаза как блюдца, рука прижата к груди. Она боится. Ужас сквозит в каждом движении мышц, взгляде.

— По приказу госпожи Наили они хотели вас отравить, — шепчет тихо-тихо, будто у стен есть уши. — Но вы не подумайте, я этого не знала, иначе сразу бы хозяину доложила. Я этому дому служу много лет, и преданна той хозяйке, которая рядом с господином Тагиром, но если она задумала что дурное, старая Фаина не будет помогать. Иначе меня шайтан заберет! Я бы не стала, не стала.

Трясется так, что обвислые щеки ходят ходуном.

Но я не вижу ее, в глазах туман ярости. Что-то еще говорит, но я не слышу. В голове образовался вакуум. Каждый шаг в этом доме может привести меня к смерти. Наиля в больнице, и Тагир уверяет, что я в безопасности здесь, но почему я тогда этого не чувствую?

— Что он сделал со служанками? — спрашиваю, затаив дыхание. — Говори и успокойся, Фаина. Никто тебя не тронет, если ты не желаешь зла.

Кто бы мне не причинял этого зла…

— Не желаю, не желаю, вы хозяйка в доме теперь, а я — этот дом, — кивает она головой и пытается улыбнуться, видимо, следуя приказу Тагира, но мое недовольное лицо, вероятно, сразу говорит, что я не потерплю лишнего подхалимства. Это Наиля любила слушать дифирамбы в свою честь, но не я.

Фаина со вчерашнего вечера сильно изменилась, словно сейчас передо мной стоял совершенно другой человек. Запуганный, изможденный. Видно вмешательство Юсупова.